13 октября, 2012

Управлять – значит предвидеть

Информация – одно из ключевых понятий теории и практики управления, и это не случайно. Ведь управление по своей физической сущности является информационным процессом, а конкретнее – процессом сбора, обработки и передачи управленческой информации.

Информация о состоянии некоторой системы или объекта имеет смысл и практически полезна при условии, если эта система или этот объект может принимать различные состояния и если эти состояния с течением времени (или с изменением какого-либо другого параметра) изменяются случайным образом. В противном случае сведения о системе или объекте будут излишними, в них мы не получим ничего нового, ранее нам неизвестного. Излишними будут сведения и в том случае, если состояние системы или объекта станет изменяться закономерно, когда в определенные моменты система или объект начнут принимать совершенно определенные состояния.

Излишние сведения не несут в себе информации и являются как минимум бесполезными, а могут быть и вредными в смысле расхода времени на их обработку.

Следовательно, сведения станут полезными и будут являться информацией лишь в том случае, если интересующие нас система, объект или параметр принимают случайные состояния, которые могут быть охарактеризованы вероятностями. Именно таковы современные боевые действия в воздушно-космической сфере.

Сообщение о событии, которое часто наступает, вероятность которого велика, несет в себе мало информации. Таким образом, количество информации связано обратной зависимостью с вероятностью события, сообщение о котором поступает.

Количество информации зависит еще и от ее достоверности. Информация может быть искажена либо при ее выдаче (источником), либо при ее передаче по линии связи. Если достоверность полученных сведений велика, количество информации в них будет больше и наоборот. Таким образом, количество информации связано прямой зависимостью с вероятностью того, что полученное сообщение не искажено.

Из других свойств информации с точки зрения управления важны такие, как полезность, важность, избыточность (недостаточность).

Полезность информации можно оценить, сравнивая вероятность события, сообщение о котором поступило, с вероятностью того, что это сообщение не было искажено. Для того чтобы информация была полезной, ее достоверность должна быть по крайней мере не ниже вероятности прогнозируемого события. В противном случае лицо, принимающее решение, оказывается в затруднительном положении.

Что же касается важности информации, то ее степень, очевидно, соответствует степени важности решения, принимаемого на основе ее анализа и оценки.

Избыточность информации – это еще одно существенное ее свойство, характеризующее потенциальную емкость сигнала: сигнал почти всегда несет информации меньше, чем может.

С появлением средств воздушного нападения и средств борьбы с ними сразу же обозначилась устойчивая тенденция технического отставания вторых от первых
Фото: US AIR FORCE

А в общем случае избыточность нужна для защиты информации от шума, искажений и повышения достоверности. Пример из системы предупреждения о ракетном нападении (СПРН): на радиотехническом узле формируется типовое сообщение и передается на КП СПРН. Принятое сообщение проверяется на наличие ошибок и либо обрабатывается, либо (при наличии ошибок) восстанавливается с помощью специальных процедур, в том числе посылается запрос на повтор типового сообщения.

Таким образом, информация в управлении – это совокупность сведений или сигналов о состоянии управляемой системы (объекта управления), уменьшающая степень неопределенности, существовавшей до их получения, и побуждающая получателя к определенным действиям.

Из этого определения становится очевидной разница между информацией и просто некоторыми сведениями. Именно эта разница наполняет смыслом известные утверждения: «Кто владеет информацией, тот владеет ситуацией», «Управлять – значит предвидеть» и др.

Скорости обработки информации в современных ЭВМ поражают воображение, но следует помнить, что сам человек способен воспринимать поступающую к нему информацию с максимальной скоростью – около 50 бит/сек, а перерабатывать (усваивать) – не более 5 бит/сек. Это означает необходимость адаптации информационного потока к человеку.

Роль информации в управлении войсками состоит в том, что она наполняет конкретным содержанием все основные функции управления, обеспечивая тем самым достижение цели управления.

Необходимо упомянуть еще один важный аспект информации в управлении Войсками ВКО. Этот аспект – информационная борьба.

Известно, что первыми задачами современного вооруженного противоборства являются разведка противника, его дезинформация, а также уничтожение или подавление его системы управления. Роль этих задач постоянно возрастает, что можно проследить по хронике локальных войн последних десятилетий.

В директиве комитета начальников штабов вооруженных сил США TS 3666.1, изданной еще в 1992 г. (с учетом опыта первой войны с Ираком), введено и конкретизировано новое понятие – информационная война. В ней отмечается, что достижение целей такой борьбы может быть достигнуто с появлением принципиально новых средств и форм их боевого применения и необязательно связывается с объявлением войны или ведением военных действий. Это делает реальными планы «скрытой» войны и размывает границы организованного насилия, делая его более приемлемым с точки зрения международного права.

Целью информационной войны является дезорганизация системы управления противника, вывод ее из строя и защита своей системы управления путем непосредственного воздействия всеми возможными способами на военное руководство противника и его системы управления: личный состав, аппаратуру, систему связи, вычислительную технику, средства и процедуры управления.

В настоящее время за рубежом развернуты работы по созданию средств информационного воздействия, создаваемых для поражения информационного ресурса противника. Их применение носит обезличенный характер и не связывается с объявлением войны с использованием традиционных средств вооруженной борьбы. Поэтому они являются более приемлемыми для ведения скрытой информационной войны, в которой явное организованное насилие, характерное для вооруженной борьбы, становится как бы размыто.

Вооруженные Силы России существенно отстали от ряда потенциальных противников в развитии систем связи, разведки, информационного обеспечения принятия решений и планирования действий в воздушно-космической сфере
Фото: US AIR FORCE

Можно сделать бесспорный вывод о том, что роль информации и связанных с ней технологий в управлении войсками будет возрастать. Доказательством тому является сама концепция сетецентрических войн.

Термин «сетецентрическая война» появился в США в конце 1990-х гг., когда два американских офицера – А. Себровский и Д. Гарстка опубликовали статью о своем видении войны будущего. Статью заметили, и когда в 1999 г. министром обороны США стал Д. Рамсфельд, он пригласил Себровского в созданное к тому времени Управление реформирования вооруженных сил. Разумеется, и сам термин, и концепция сетецентрических войн появились не вдруг, не на пустом месте. Для этого уже имелся ряд предпосылок.

Во-первых, давно было известно слабое место выраженно-централизованного управления войсками – уязвимость. Поражение центрального органа управления – главного командного пункта, а также средств связи обезглавливало войска. С этим боролись, защищая КП, создавая запасные и резервные пункты управления и линии связи, но на каждую из этих мер находились контрмеры. К тому же чрезмерная централизация приводила ко все большему запаздыванию реакции на действия противника. Нельзя все контролировать из одного центра.

Во-вторых, важнейшей предпосылкой идеи сетецентрических войн стало развитие технологий, прежде всего компьютерных. Интернет показал возможность практически мгновенной связи абонентов и передачи информации в любую точку пространства. Успехи компьютерного моделирования позволили предварительно отрабатывать различные варианты боевых действий и выбирать оптимальный вариант решения. Развитие космических навигационных систем обеспечивало невиданные прежде точность и скорость получения навигационных данных. Разведывательная информация, получаемая со спутников, была всеохватывающей и очень достоверной. Все это позволяло умножить эффективность боевых высокоточных средств поражения.

Об эффективности сетевых технологий свидетельствовал и накопленный опыт их использования в гражданском секторе: в торговле, управлении финансами, образовании.

Указанные предпосылки привели к качественному изменению взглядов на характер современных боевых действий, воплотившись в концепцию сетецентрической войны (в англоязычной транскрипции – Network Centric Warfare). На официальном уровне эта концепция впервые была признана в Национальной военной стратегии США в 2004 г., а затем положена в основу программы строительства американских вооруженных сил «Единая перспектива-2010». В долгосрочной перспективе эта система взглядов составляет ядро военно-технической политики США и НАТО на период до 2020 г. Нашла свое отражение сетецентрическая концепция и в новой Национальной военной стратегии США, принятой в 2011 г.

В полной мере концепция ведения сетецентрической войны была опробована в ходе второй войны США и их сателлитов против Ирака в 2003 г., завершившейся взятием Багдада и свержением Саддама Хусейна. Значительную роль в военном успехе сыграли бомбардировщики В-1В
Фото: US AIR FORCE

С технологической точки зрения, как известно, основой концепции сетецентрических войн является представление пространства военных действий в виде связанной сети, состоящей из компонентов трех видов:

• сенсоры (силы и средства вскрытия и отслеживания состояния объектов противника);
• акторы (силы и средства огневого, радиоэлектронного и иного воздействия на вскрытые объекты);
• интеллектуальные информационно-управляющие элементы (силы и средства, реализующие функции управления сенсорами и акторами).

При этом все указанные компоненты распределены (рассредоточены) в информационном и физическом пространстве так, что выход из строя какого-то сенсора, актора или информационно-управляющего элемента не нарушает работоспособности всей системы.

Модель сетецентрической системы иногда представляют в виде информационной решетки, на которую накладываются взаимно пересекающиеся сенсорная и боевая решетки. Упрощенным аналогом (фрагментом) такой системы являются разведывательно-ударные комплексы, уже неоднократно опробованные в практике боевых действий.

Таким образом, сетецентрическая война – это война, ориентированная прежде всего на достижение информационного превосходства. Это концепция ведения военных действий, предусматривающая увеличение боевой мощи группировки объединенных сил за счет синергетического эффекта путем создания информационно-коммутационной сети, связывающей воедино источники информации, органы управления и средства поражения. Считается, что повышение точности информации разведки и управления на один порядок повышает эффективность поражения на два порядка. Таким образом, замысел сетецентрической войны состоит в том, чтобы перевести информационное превосходство в боевую мощь.

Если оценивать всю эту сеть с точки зрения общей эффективности, для чего построить ее целевую функцию, то главным ее показателем, очевидно, будет эффективность/стоимость. Разумеется, такая система не может быть дешевой и не всякая страна может себе ее позволить. Собственно, Америка все это для себя и создает, для утверждения своего глобального военного превосходства, и ее затраты на разработку и внедрение сети на сегодня оцениваются в 200 млрд. долл.

Однако и другие страны внимательно следят за развитием сетецентрических технологий. Сегодня уже ясно, что доступ к американским сетям может быть сильно ограничен по политическим соображениям и оценкам, поэтому не только Россия, Китай и ряд других неслабых в военном отношении государств, но и объединенная Европа озаботились, например, созданием собственных спутниковых навигационных систем.

Концепция сетецентрических войн уже непосредственно повлияла не только на военно-техническую политику США на длительную перспективу, но и на подходы к организации боевых действий разнородных группировок американских вооруженных сил. Известны четыре основные фазы ведения сетецентрических боевых действий:

• достижение информационного превосходства;
• завоевание превосходства в воздушно-космической сфере;
• последовательное уничтожение противника, оставшегося без информации и управления;
• окончательное подавление или уничтожение очагов сопротивления противника.

Элементы такого подхода просматривались в войнах последнего десятилетия XX века (1991 г. – Ирак, 1999 г. – Югославия). Однако в полной мере указанная концепция была опробована в ходе второй войны США и их сателлитов против Ирака в 2003 г., завершившейся взятием Багдада и свержением Саддама Хусейна. О полной победе в этой войне было объявлено уже через два месяца после ее начала. В этот же период считалось, что и практическая реализация концепции сетецентрической войны себя полностью оправдала.

Однако война – не компьютерная игра, которая заканчивается с последним щелчком мыши. Прошло уже 10 лет, а сформированный американцами в Ираке демократический режим неспособен справиться с оппозиционными вооруженными группировками. Формально американские войска выведены из Ирака, но остался многочисленный контингент их военных и гражданских советников, а также частных американских военных компаний. Точные потери войск коалиции засекречены, но, по оценкам специалистов, это несколько тысяч человек, потери среди военного и гражданского населения Ирака на два порядка больше.

Соответственно и энтузиазм по поводу сетецентрической концепции несколько поубавился. Все большее понимание находит мысль, что глобальная компьютеризация вооруженных сил США является в то же время их ахиллесовой пятой. Косвенным признанием этого может служить создание в 2010 г. особого Кибернетического командования вооруженных сил США (1100 человек) во главе с командующим генерал-лейтенантом К. Александером (он же руководитель Агентства национальной безопасности США).

Вообще принципиально слабое место всей рассматриваемой концепции – неучет человеческого фактора, и это не случайно. Этот фактор чрезвычайно сложен. Человека невозможно оцифровать, хотя такие попытки и предпринимаются. Цифруется многое, вплоть до отпечатков пальцев и радужной оболочки глаз, но как количественно измерить индивидуальный духовный мир человека? Попытки в этом направлении неизбежно приводят к грубым ошибкам. Все выдающиеся полководцы придавали огромное значение духу войска, моральному фактору, и это фактор, не зависящий от эпохи и технологий.

Конечно, не случайно, что концепция сетецентрических войн появилась именно в Америке, и причины этого не столько технологические, сколько политические. После Второй мировой войны Соединенные Штаты раскинули сеть (именно сеть) своих военных баз по всему миру, мотивируя это необходимостью защиты «свободного мира» от наступающего коммунизма. После развала СССР и Варшавского договора, казалось, надобность в них отпала, однако после десятилетней паузы Америка объявила новый крестовый поход – на этот раз против глобального терроризма. Ни одной их военной базы за этот период по-крупному ликвидировано не было. Таким образом, политически сеть со всеми ее сенсорами и акторами была всегда, оставалось только перевести ее на базу компьютерных технологий.

Можем ли мы пойти по пути Соединенных Штатов Америки? Вряд ли стоит это делать.

Во-первых, у нас сегодня нет ни сенсоров, ни акторов (то есть попросту военных баз) за пределами РФ. Более того, и на территории РФ их число неуклонно сокращается. Например, в разы сократилось число радиотехнических подразделений и частей, обеспечивавших радиолокационной информацией систему ПВО (а теперь и ВКО). Неуклонно сокращается аэродромная сеть. Ликвидированы авиационные полки, в частности истребительные. Существуют планы создать всего лишь сильно ограниченное число крупных авиационных баз на всю Россию, на которых будет базироваться по нескольку разнородовых авиационных эскадрилий.

Во-вторых, следуя за кем-то, будешь неизбежно отставать. По существу это задача рефлексивного управления – заставить потенциального противника идти по наименее эффективному (или наиболее разорительному) пути.

Наконец, в-третьих, у нас просто нет для этого соответствующих средств в военном бюджете.

Однако противодействовать сетецентрическому нападению, если оно случится, будет необходимо. И для такого противодействия вряд ли надо изобретать новые принципы управления войсками. В основе своей эти принципы сохраняются, хотя и наполняются новым содержанием.

В этой связи целесообразно рассмотреть некоторые особенности управления войсками с высокоавтоматизированными (автоматическими) системами вооружения

Характеризуя эти особенности, надо иметь в виду некоторые общие проблемы (нерешенные вопросы), сопутствующие процессу автоматизации в военном деле, а также направления разрешения этих проблем.

Исследования и практика показали, что наиболее существенной из этих проблем является проблема разработки, внедрения и эксплуатации средств автоматизации, которая, помимо организационных и технических трудностей, содержит чисто внутреннее противоречие. Максимум технологических функций в управлении предполагается передать ЭВМ, создав наилучшие условия для творческой деятельности людей и повысив при этом эффективность военно-технической системы, комплекса, средства и т. п. Трудно, однако, осуществить отбор таких функций. Ведь передача каждой функции требует оценки ее содержания и возможности выполнения. Это большая работа, которая в зависимости от конкретных условий может быть как творческой, так и технологической.

Следующая проблема – конструирование средств автоматизации для системы ВКО – связана в своем решении с необходимостью учета и выполнения целого ряда обязательных условий автоматизации, среди которых основными являются:

1. Создание типовых систем и устройств, простых в освоении и применении, высоконадежных, удобных в использовании и сопрягаемых между собой.

2. «Сквозная» автоматизация некоторой заданной функции сверху донизу.

3. Качество выполнения автоматизированной функции.

4. Реализуемость системы в приемлемые сроки.

Первое условие основано на том очевидном положении, что пользование средством автоматизации должно быть намного проще, чем выполнение самой функции.

Второе условие особенно важно для АСУ. Автоматизация какой-либо функции на одном из уровней управления войсками может дать положительный результат, но не будет иметь фундаментального значения. Единственно правильный путь – автоматизировать все звенья системы управления сверху донизу, сократить число инстанций и рационально распределить функции между ними.

Третье условие связано с первыми двумя, но имеет самостоятельный аспект – качество решения задач (функций). Разумеется, наиболее эффективными станут те средства автоматизации, которые будут решать задачи оптимизированного распределения ресурсов и времени, нелинейные задачи оценки параметров, контроля большого числа параметров, сравнения и отождествления данных при большом числе переменных и им подобных.

Четвертое условие автоматизации вытекает из третьего. Нередки случаи, когда проект автоматизации какого-либо процесса (действия, операции) требует многомашинного вычислительного комплекса, больших рабочих площадей, многочисленного высококвалифицированного обслуживающего персонала.

Эти условия показывают, что целесообразнее всего делать то, что наиболее полезно и при этом в целом объеме. Лучше реализовать ограниченную программу автоматизации в три – пять лет, чем широкую «всеобъемлющую» программу в 10 лет. За этот период изменяется и техника, и задачи, и люди.

Следующая проблема, на которую необходимо обратить внимание, заключается в следующем. Автоматизация в любом направлении требует пересмотра организации как самого «военного хозяйства», так и управления им. При совершенствовании управления происходит большая централизация ряда функций. Это может привести к изменению структуры органов управления войсками. Опыт войск показывает, что перераспределение функций касается ряда управлений, отделов, служб. Тот же опыт показывает, что нет более неблагодарной задачи, чем автоматизация при структуре управления, созданной в предположении отсутствия автоматизации. Эту проблему можно коротко сформулировать так: «Нельзя автоматизировать беспорядок».

Таковы лишь некоторые проблемы, возникающие в связи с автоматизацией в системе ВКО. Касаясь в общем плане направлений решения названных проблем, необходимо заметить, что наиболее реальный путь состоит в экспериментальном исследовании систем автоматизации непосредственно в войсках с одновременной выработкой эффективных структур управления частями (подразделениями), на вооружение которых поступают системы автоматизации.

Назвать и охарактеризовать факторы, которые определяют специфику управления в войсках с высокоавтоматизированными (автоматическими) системами вооружения, можно на примере войск РКО.

Во-первых, все системы РКО являются большими и сложными техническими комплексами, уникальными по структуре и решаемым задачам. В каждую из упомянутых систем входит многочисленное количество различных комплексов (устройств, подсистем), работа которых построена на применении разных физических принципов.

Во-вторых, системы РКО как сложные системы отличаются от «простых» систем тем, что в их программном обеспечении обязательно имеются ошибки. Нелишне подчеркнуть, что ошибки в сложном программном обеспечении не результат чьей-то случайной небрежности или злого умысла, они существуют в силу естественного закона природы, точнее, закона рукотворной природы.

В-третьих, сложные системы до конца не описываются. К примеру, документация на боевую программу одного из вычислительных центров ПРО насчитывает около 900 наименований, и это притом что соответствующим руководящим документом разработчикам разрешалось не поставлять отдельных описаний боевых алгоритмов, а совмещать их с описанием модулей и комплексом программ.

В-четвертых, любая часть РКО как сложная система явно непрогнозируема, точнее, не всегда и не полностью прогнозируема.

В-пятых, особенность их такова, что выполнение боевой задачи войсками РКО возможно лишь при централизованном управлении средствами определенного (заданного) боевого комплекта с одного КП. Иначе говоря, отдельно взятое формирование, имеющее на вооружении отдельное боевое средство системы, боевую задачу (или часть ее) выполнить не может. Такое положение накладывает существенные ограничения на компетенцию командира части РКО по целому ряду вопросов подготовки части к боевым действиям (боевому применению) и в ходе их.

Эти особенности можно рассмотреть на примере части системы ПРН. Система предназначена для своевременного и достоверного вскрытия факта применения ракетно-ядерных сил противника и определения страны-агрессора. При этом исключаются случаи ошибок в оценке ракетной обстановки и выдаче ложной информации на оповещаемые системой пункты управления государством и Вооруженными Силами.

Среди целого ряда факторов, раскрывающих уникальный характер системы ПРН и войск, осуществляющих ее боевое применение, выделим только факторы, определяющие специфику управления силами и средствами в системе ПРН в процессе выполнения поставленной боевой задачи. Основными из них являются:

1. Управление силами и средствами происходит в условиях уже принятого и программно-реализованного решения на обнаружение, обработку и выдачу информации предупреждения. Боевые алгоритмы разрабатываются заблаговременно. Они учитывают основное множество возможных событий системы, но, естественно, не все, так как все учесть невозможно.

2. Основные силы и средства СПРН выполняют боевую задачу непрерывно и полным составом.

3. Управление системой осуществляется в реальном масштабе времени в условиях его жесткого дефицита.

4. Средства системы разобщены пространственно, но функционируют в тесном взаимодействии между собой, что обеспечивает системе возможность принимать большое число возможных состояний.

5. Система чрезвычайно сложна по виду, компоновке и связям технических средств, входящих в ее состав.

6. В системе при распределении функций между человеком и техникой достаточно рационально учтены достоинства как технических систем, так и операторов этих систем.

Говоря о разделении управленческой деятельности применительно к войскам с высокоавтоматизированными (автоматическими) системами вооружения, следует заметить, что здесь должно быть разделение управленческой деятельности не только между органами управления, но и между органами управления и управляющей ЭВМ.

Известно, что структура системы управления зависит от целого ряда факторов, но главным образом от характера системы вооружения и организационной структуры войск. Правда, последнее само является производной от системы боевого управления, но система вооружения определяющим образом влияет на структуру всей системы управления.

Полная автоматизация процесса сбора, обработки и выдачи информации предупреждения о ракетном нападении резко ограничивает возможность вмешательства командира, штаба и других органов управления в процесс управления средствами в ходе боевого применения. Это обусловило перенос их управленческой деятельности на выполнение административных функций при подготовке к боевому применению, а в ходе боевого применения – на обеспечение бесперебойной работы средств (вооружения). Это позволяет условно выделить два вида управления силами и средствами, которые используются в таких войсках:

1. Программно-алгоритмическое управление.

2. Линейно-командное управление.

Программно-алгоритмическое управление средствами системы осуществляется автоматически согласно комплексному боевому алгоритму, в котором заложен оперативно-тактический замысел на боевое применение системы в боевом цикле. Этот замысел рассчитан на наиболее вероятные ситуации и не может учитывать всего разнообразия возможных исходов.

Данный вид управления охватывает лишь два звена в системе управления: высшее и низшее. Это обусловлено чрезвычайно высокими требованиями к системе управления по оперативности, надежности и достоверности. Именно по этим причинам в системах управления войсками с высокоавтоматизированными (автоматическими) системами вооружения нет и, очевидно, не будет и в будущем промежуточных инстанций.

Линейно-командное управление в войсках РКО осуществляется в строгом соответствии с организационно-штатной структурой объединений, соединений, частей и охватывает все командные инстанции. Оно направленно на обеспечение условий успешного выполнения боевых задач войсками и функционирование средств по программно-реализованным алгоритмам.

Выделение в процессе управления этих двух видов достаточно условно. Они взаимосвязаны друг с другом. Оба вида можно рассматривать как составные части двуединой системы боевого управления.

В войсках с высокоавтоматизированными (автоматическими) системами вооружения действуют все научные закономерности управления войсками, как и в других родах войск, хотя их зависимости имеют сложный, неоднозначный и порой противоречивый характер.

То же самое относится к принципам управления войсками как наиболее общим, основополагающим правилам и рекомендациям.

Практика войск показывает, что командиры и штабы частей с высокоавтоматизированными (автоматическими) системами вооружения руководствуются данными принципами в своей практической работе, находя им конкретную форму выражения.

Рассмотрим, например, один из принципов управления – разумного сочетания централизации и децентрализации управления. С ростом автоматизации управления войсками, а это обязательное следствие общей автоматизации, повышается степень централизации управления, то есть степень подчинения действий войск все большего масштаба замыслу решения командования более высокого ранга.

В войсках с высокоавтоматизированными (автоматическими) системами вооружения для обеспечения рационального управления важное значение имеет правильный подход к централизации управления. Условия выполнения поставленных боевых задач требуют максимальной централизации руководства, ликвидации многоступенчатости в управлении. Однако известно, что чрезмерная централизация может отрицательно сказаться на эффективности управления при поддержании постоянной боевой готовности частей. Следовательно, и в таких войсках также необходимо дифференцированно, с учетом обстановки, устанавливать степень централизации управления.

С ростом автоматизации управления войсками функция подготовки и принятия решений на применение сил и средств передается в более высокие командные инстанции. Однако командир в войсках с высокоавтоматизированными (автоматическими) системами вооружения, которые сегодня составляют основу ВКО, несет личную ответственность за боевую деятельность войск в целом. И эту ответственность он ни с кем делить не имеет права.

Таковы некоторые соображения по вопросу об управлении Войсками ВКО в сетецентрических войнах.