4 февраля, 2014

Зигзаги в реализации концепции ВКО

Опыт войн последних десятилетий убедительно свидетельствует о переносе центра тяжести вооруженной борьбы в воздушно-космическое пространство. Ведущие государства мира в военных конфликтах главную ставку делают на завоевание господства в воздухе и космосе с дальнейшим нанесением массированных ударов по стратегическим и жизненно важным объектам во всей глубине страны.

Анализ имеющегося опыта строительства ВКО

Осознание всей серьезности проблемы нейтрализации угрозы сил и средств воздушно-космического нападения, действующих в единой воздушно-космической сфере, привело к разработке и утверждению президентом Российской Федерации в 2006 г. Концепции воздушно-космической обороны Российской Федерации.

Фото: ESA

Этим документом закреплено создание в перспективной системе ВКО основных подсистем: разведки и предупреждения о воздушно-космическом нападении (ВКН), поражения и подавления сил и средств ВКН, управления и обеспечения. Применение подсистем должно осуществляться по единому замыслу и плану в едином контуре боевого управления.

Однако в последнее время обозначились тенденции очередной ревизии взглядов на решение задач воздушно-космической обороны страны. «Новаторы» предлагают рассматривать систему ВКО в виде двух относительно самостоятельных подсистем противовоздушной и ракетно-космической обороны. Высказываются мнения о необходимости разделения ВКО на стратегическую и нестратегическую. Суть предложений – в очередной раз растащить создаваемую единую систему ВКО страны по различным видам и родам войск ВС РФ.

Приведенные выше идеи не сопровождаются убедительными доводами и оценками целесообразности. Однако полагаем: пробный шар запущен и считаем необходимым высказать свои соображения по данному вопросу. При этом представляется полезным еще раз вернуться к анализу имеющегося опыта строительства воздушно-космической обороны.

До перехода на четырехвидовую структуру (1998 г.) формирование ключевых составляющих системы ВКО осуществлялось в рамках Войск ПВО как вида Вооруженных Сил. Нелишне напомнить, что с апреля 1967 г. именно в составе Войск ПВО страны был создан новый род войск – Войска противоракетной и противокосмической обороны, а позднее с включением в их состав войск и системы предупреждения о ракетном нападении они были объединены в Войска ракетно-космической обороны (первый командующий – генерал-лейтенант артиллерии Юрий Вотинцев).

Таким образом, Войска ПВО располагали большинством структурных элементов системы ВКО (имеющих различную степень развития), в том числе:

• многоэшелонной системой предупреждения о ракетном нападении;
• системой контроля космического пространства;
• системой дальнего обнаружения средств воздушного нападения (части радио- и радиотехнической разведки);
• системой радиолокационной разведки воздушного пространства;
• системой ПРО города Москвы;
• системой ПКО;
• системами зенитного ракетного и истребительного авиационного прикрытия (истребителями и ЗРК различной дальности действия).

Следует отметить, что в рамках Войск ПВО в 1960–1970-е гг. наметилась тенденция к развитию средств и систем ракетно-космической и противовоздушной обороны в направлении взаимного использования их возможностей по борьбе с СВКН противника. Разрабатывались и принимались на вооружение радиолокационные, зенитные и авиационные средства борьбы с крылатыми ракетами в полете и их носителями, а также с ракетами, летящими по аэробаллистической и баллистической траекториям. Получила свое развитие идея комплексного применения средств и систем наземного, авиационного и космического базирования.

Фото: ESA

Постепенно стали реализовываться на практике направления совместного приложения усилий средств и систем противовоздушной и ракетно-космической обороны. Этому в значительной мере способствовала их принадлежность к одному виду Вооруженных Сил, что обеспечивало единство боевого и административного управления силами ПВО и РКО, а также координацию научных исследований, подготовки кадров, перспективного планирования строительства, боевой и оперативной подготовки.

Само понятие «воздушно-космическая оборона» как военный термин появилось в конце 1970-х – начале 1980-х гг. Его появлению и закреплению в военной терминологии в значительной мере способствовала гонка вооружений и особенно ее завершающий этап (первая половина 1980-х гг.).

Именно в этот период США, стремясь выйти из ситуации взаимного гарантированного уничтожения, сложившейся в 1960–1970-е гг., используя свое экономическое могущество, предприняли попытку создания системы, способной защитить территорию страны от ответного ядерного удара в рамках программы СОИ. Эта программа предусматривала создание многоэшелонной системы ПРО с использованием средств на новых физических принципах и их размещением во всех сферах, включая и космическое пространство.

Для сохранения стратегического ядерного паритета в нашей стране разрабатывались различные меры противодействия программе СОИ, в том числе и по всем направлениям ракетно-космической и противовоздушной обороны. Результаты исследования возможных направлений противодействия программе СОИ по линии РКО и ПВО показали необходимость теснейшей взаимной интеграции их средств и систем.

В этот период получили новый импульс к развитию многие оригинальные направления борьбы со средствами воздушно-космического нападения. В их числе следует отметить:

• обнаружение стартов БР с помощью воздушно-оптических комплексов;
• уничтожение спутников противника с помощью авиационно-ракетных систем;
• обнаружение самолетов стратегической авиации с помощью космических радиолокаторов;
• уничтожение крылатых ракет, самолетов и боевых блоков баллистических ракет с помощью универсальных ЗРК ПРО-ПСО;
• обнаружение воздушных целей и наведение истребителей с помощью загоризонтных РЛС СПРН.

Эти направления борьбы с СВКН основывались на рассмотрении воздушного и космического пространства как единой сферы вооруженного противоборства. Термин «воздушно-космическая оборона», несмотря на последующее снижение интереса к программе СОИ и ее существенную трансформацию, прочно занял свое место в военной терминологии как у нас в стране, так и за рубежом.

Таким образом, уже в конце 1970-х – начале 1980-х гг. в составе Войск ПВО страны были созданы, активно функционировали информационные и огневые средства и системы, способные вести борьбу практически со всеми существующими типами средств нападения, действующими в воздушном и космическом пространстве. Спектр решаемых Войсками ПВО задач уже не ограничивался только борьбой с воздушным противником. Фактически имелись все достаточные основания для постановки вопроса о переименовании Войск ПВО в Войска воздушно-космической обороны.

Новые шаги по созданию единой системы ВКО

Реформирование структуры ВС РФ в 1998 г. привело к организационному разобщению сил противовоздушной и ракетно-космической обороны и фактической остановке интеграционных процессов при создании системы воздушно-космической обороны. Произошел разрыв единой до этого информационной системы разведки воздушно-космического пространства и системы управления, была утрачена единоличная ответственность за состояние и применение сил и средств воздушно-космической обороны, наметились разногласия во взглядах по целому ряду вопросов развития информационных и огневых систем ВКО.

В 2001 г. произошло очередное реформирование структуры Вооруженных Сил, в результате которого были образованы РВСН и Космические войска как самостоятельные рода войск ВС РФ. Эта мера не привела к устранению ошибки, допущенной тремя годами ранее. Силы ПВО и РКО остались организационно разобщенными.

Первый реальный шаг на пути реализации Концепции воздушно-космической обороны, интеграции сил ПВО и РКО и формирования единой системы ВКО страны сделан в 2011 г. Именно тогда был создан новый род войск Вооруженных Сил Российской Федерации – Войска воздушно-космической обороны. Вместе с тем проведенные структурные изменения не обеспечили в полной мере реализацию основных положений Концепции ВКО. Не обеспечиваются единство ответственности за строительство ВКО на всей территории страны и единое управление войсками (силами), решающими задачи ВКО, в стратегическом, оперативном и тактическом звеньях управления. Не реализован принцип комплексного использования всех сил, решающих задачи ВКО. Не исключено дублирование в работе органов военного управления.

Однако наличие этих и ряда других проблем, по нашему мнению, ни в коей мере не может служить основанием для пересмотра концептуальных положений ВКО. Существующие недостатки в организации воздушно-космической обороны несистемны и должны рассматриваться как своего рода болезни переходного периода. В течение этого времени крайне нежелательно и даже опасно очередное шараханье в сторону, каким является претворение в жизнь идеи о раздельном (самостоятельном) развитии систем противовоздушной и ракетно-космической обороны.

Предлагаем читателям журнала «ВКО» на основе краткого анализа возможных направлений интеграции систем ПВО и РКО поразмышлять над вопросом, что мы можем получить в результате интеграции данных систем и чего мы лишимся, если реализовать идею их обособленного структурного развития.

К числу приоритетных задач ВКО, которые должны выполняться на основе комплексного применения систем ПВО и РКО, относятся:

• предупреждение о воздушно-космическом нападении, разоружающих и обезглавливающих ударах всеми типами СВКН;
• отражение ударов НБР на стратегических направлениях;
• оборона стратегически важных объектов от ударов всех типов СВКН.

Рассмотрим решение этих задач.

При решении задачи предупреждения о воздушно-космическом нападении крайне важно обеспечить повышение оперативности и достоверности информации о начале агрессии в воздушно-космическом пространстве с момента старта (взлета) СВКН и их сопровождение до входа в зоны действия активных средств. Применительно к баллистическим и орбитальным целям эти задачи выполняются космическими средствами и наземными высокопотенциальными РЛС СПРН. Эти средства, сведенные в системы СПРН и ККП, функционируют в автоматическом режиме и выдают данные об обнаруженных целях на КП, где в автоматическом режиме формируются сигналы предупреждения о ракетно-космическом нападении.

Применительно к аэродинамическим целям задачи предупреждения о воздушном нападении выполняются наземными, авиационными, а в перспективе и космическими средствами ПВО. Эти средства функционируют в автоматизированном режиме, выдают данные об обнаруженных целях на КП, где в автоматизированном режиме формируются сигналы предупреждения о воздушном нападении.

Совместно обработанная информация на командных пунктах ВКО позволит своевременно оценить воздушно-космическую обстановку и с высокой достоверностью выработать сигналы предупреждения о начале агрессии в воздушно-космическом пространстве, осуществить распределение информации по объединениям (соединениям) ПВО (ВКО) для отражения ударов СВКН на основе организации эшелонированной обороны. Осуществление интеграции систем РКО и ПВО позволит выполнять задачи в составе единого контура централизованного боевого управления системами РКО и ПВО в рамках ВКО в реальном масштабе времени полета СВКН. Тем самым будут созданы условия для принятия обоснованного и своевременного решения на ответные действия, согласованного оперативного наращивания и распределения усилий объединений и соединений ВКО на всей территории страны.

При разделении ВКО на отдельные системы РКО и ПВО или стратегическую и нестратегическую ВКО получим, что эшелоны одной системы разведки и предупреждения о воздушно-космическом нападении окажутся в разных системах, контурах управления, а возможно, и в разных видах и родах войск Вооруженных Сил. Нарушаются не только важнейшие синергетические свойства системы ВКО, но и сама принципиальная возможность комплексной обработки информации от разных источников – эшелонов СРПВКН и формирования сигналов предупреждения о разоружающих и обезглавливающих ударах всеми типами СВКН.

Аналогичные проблемы могут возникнуть при разрушении синергетики системы поражения и подавления воздушно-космического противника.

Задача борьбы с БР оперативно-тактического класса и БРСД может выполняться созданными в России комплексами ПВО-ПРО дальнего действия типа С-400. Однако потенциальные возможности таких комплексов могут быть эффективно реализованы только при наличии внешнего целеуказания. Полигонные эксперименты подтвердили целесообразность применения космических средств ракетно-космической обороны для раннего оповещения и целеуказания. При этом существенно расширяются зоны обороны комплекса, а перехват целей осуществляется на значительном (безопасном) удалении от обороняемого объекта.

Опыт боевых действий в зоне Персидского залива также подтвердил целесообразность применения космических средств СПРЯУ (системы «Имеюс») для выработки целеуказания комплексам ПВО «Пэтриот».

Наряду с космическими средствами для информационного обеспечения выполнения задач системами ПВО могут применяться наземные высокопотенциальные РЛС СПРН. Наблюдение РЛС СПРН «Воронеж-ДМ» пуска израильской БР-мишени и пусков сирийских ОТР SCUD свидетельствует о возможностях применения данных РЛС в интересах информационного обеспечения группировок ПВО-ПРО.

Приведенное подтверждает, что информационные средства СПРН могут быть не только средствами предупреждения о ракетном нападении, но и элементами контура управления зенитными ракетами комплексов ПВО.

Это позволяет говорить о повышении эффективности выполнения задач ВКО не только на основе взаимодействия систем ПВО и РКО, но и на основе глубокой системотехнической интеграции этих систем. Причем эта задача является задачей уже сегодняшнего дня.

Рассматривая задачу ВКО по отражению ударов перспективных ГЗЛА, следует отметить, что они осуществляют полет к объектам на стыках зон ответственности систем ПВО и РКО либо поочередно проходя через зоны. В данных условиях выполнение задач воздушно-космической обороны независимо функционирующими системами РКО и ПВО приведет к неопределенности оценки воздушно-космической обстановки на стратегическом и региональном уровнях, снижению эффективности сдерживания агрессии и отражения ударов гиперзвуковых средств.

В этих условиях возникает проблема объединения данных о полете ГЗЛА в реальном масштабе времени. Очевидно, что решение этой проблемы требует разработки унифицированных алгоритмов и программ на средствах и КП систем ПВО и РКО, а также комплексного и сбалансированного наращивания боевых возможностей средств и систем в рамках единой системы воздушно-космической обороны.

Часто приводится аргумент, что гиперзвуковые летательные аппараты находятся только на этапе разработки и их поступление на вооружение возможно лишь в перспективе. Однако необходимо понимать, что система ВКО не может быть создана в одночасье в соответствии с решением высокопоставленного руководителя. Такие системы создаются десятилетиями. Поэтому негативные последствия непродуманных решений в полном объеме проявятся в период, когда менять что-то будет уже поздно.

Важнейшей проблемой является создание единой испытательной полигонной базы для системы ВКО. Она должна повысить оперативность разработки, качество и эффективность системы ВКО и ее подсистем.

В случае воплощения в жизнь идеи о структурном разобщении систем ПВО и РКО реализация всех перечисленных выше направлений, обеспечивающих повышение возможностей по решению информационных и огневых задач воздушно-космической обороны, будет практически невозможна.

Также нарушится согласованность планов строительства ВКО с развитием ее технической основы.

Таким образом, актуальность создания единой системы ВКО РФ, закрепленная Концепцией ВКО, не только не снижается, но и значительно возрастает.

Предложения по ее ревизии не имеют под собой никакой основы.