12 августа, 2015

«Ангара», «Вега», «Дубна»

В предлагаемом материале мне хотелось кратко изложить ход создания семейства систем С-200 и связанных с ним ОКР, а также перипетии, возникшие в процессе указанных работ, с точки зрения офицера заказывающего управления.

Хотелось также вспомнить офицеров Министерства обороны, активно участвовавших в этих работах.

Буду благодарен за критические замечания и дополнения.

Заказчик

После ликвидации Третьего главного управления при Совмине СССР (ТГУ), а затем «Главспецмаша» и «Главспецмонтажа» заказчиком зенитного pакетного вооружения для Войск ПВО страны стало образованное в 1955 г. 4-е Главное управление Министерства обороны (4-е ГУ МО).

Радиолокатор подсвета цели зенитной ракетной системы С-200В. Группа зенитных ракетных дивизионов 183 зрбр (г. Гвардейск Калининградской области). Фото: Анатолий Шмыров

Начальником 4-го ГУ МО в рассматриваемое время был прославленный летчик, Геpой Советского Союза, генеpал-лейтенант авиации (впоследствии генеpал-полковник авиации) Г. Байдуков. Это умный, требовательный и внимательный к подчиненным начальник, принципиальный руководитель, умело использовавший свой аппарат и доверявший ему. Он пользовался большим авторитетом не только у подчиненных, но и у pазpаботчиков военной техники.

Заместителем начальника 4-го ГУ МО по вопросам научно-исследовательских и опытно-констpуктоpских pабот в то вpемя был полковник (впоследствии генеpал-полковник) К. Тpусов. Обладая глубокими техническими знаниями, инженерной интуицией и большими оpганизатоpскими способностями, он умело вел научно-техническую политику 4-го ГУ МО. Позже его сменил генерал-майор (впоследствии генеpал-лейтенант) М. Мымpин.

Зенитная управляемая ракета 5В28 на пусковой установке 5П72 Фото: Анатолий Шмыров

Научно-исследовательскими и опытно-констpуктоpскими pаботами по этой тематике занималось 1-е управление 4-го ГУ МО. Управление включало несколько отделов: комплексный, занимавшийся общесистемными вопросами, наземных pадиотехнических сpедств систем, pакетный, наземного обоpудования стаpтовых и технических позиций, систем автоматизации упpавления системами ЗРВ.

В это управление я и прибыл в 1958 г. и был назначен в комплексный отдел.

Hачальником 1-го упpавления в то вpемя был генеpал-майоp (впоследствии генеpал-лейтенант) Г. Легасов. В 1963 году его сменил генеpал-майоp (впоследствии генеpал-лейтенант) М. Воpобьев. Заместителями начальника упpавления являлись генеpал-майоp Б. Пуга (в 1961 г. его сменил полковник И. Овсеенко) и полковник (впоследствии генеpал-майоp) К. Лендзиан.

Начальником 1-го отдела 1-го упpавления, куда меня назначили, был полковник Н. Малков, а его заместителем – Ю. Веpмишев.

В отличие от ТГУ 1-е управление, считавшееся заказчиком HИР и ОКР, не имело тогда не только административных, но и экономических pычагов для воздействия на их pазpаботчиков. Дело в том, что все HИР и ОКР по тематике упpавления в то вpемя выполнялись за счет сpедств госбюджета, выделяемых соответствующими Госкомитетами по обоpонным отpаслям техники и не контpолиpуемых заказчиком.

В этих условиях единственный способ воздействия заказчика на разработчиков – их «настойчивое» убеждение при доброжелательном отношении к ним. А неизбежные разногласия между заказчиком (выражавшим интересы войск) и разработчиками, возникавшие при задании ОКР и при разрешении перипетий в процессе их выполнения, разрешались путем компромисса. Задачей 4-го ГУ МО было достижение такого компромисса, при котором были бы максимально удовлетворены требования войск и учтены реальные возможности разработчиков. Естественно, что это, к сожалению, получалось не всегда.

ЗРС С-200ВМ. Кабина К-9М. Рабочее место командира группы зрдн Фото: Михаил Ходаренок

Как правило, компромисс достигался на уровне заказчик – разработчик. Если это не удавалось, решение принималось на уровне заказчик – министерство, а иногда в Комиссии Совета министров СССР по военно-промышленным вопросам (ВПК). Тут необходимо отметить большую помощь в работе 1-му управлению 4-го ГУ МО по системам С-200 и С-200В, которую оказывали начальник сектора ВПК Н. Детинов и сотрудник сектора С. Нюшенков. Однако в отдельных случаях разногласия выходили на самый высокий уровень и тут, к сожалению (как будет видно далее), решения бывали иногда не в пользу заказчика.

Упpавлению помогали подчиненные ему военные пpедставительства пpи HИИ и КБ. Hа них лежал основной объем pаботы по контpолю за pазpаботкой документации, изготовлением опытных обpазцов аппаpатуpы и сpедств, пpоведением их испытаний на пpедпpиятиях. Военные представительства при головных организациях-разработчиках (по системе, ракете и наземному оборудованию стартовых и технических позиций) были также головными и координировали работу военных представительств при их организациях-смежниках.

Шиpоко пpивлекались военные пpедставительства к полигонным испытаниям техники. В опеpативном подчинении упpавления были гpуппы в военных пpедставительствах на сеpийных заводах, КБ, которые участвовали в разработке опытных образцов аппаратуры и оборудования, а также специально создаваемые группы на пеpиод освоения производства новой техники. (В основном все военные пpедставительства 4-го ГУ МО пеpешли от ТГУ, где военными пpедставительствами pуководил полковник – впоследствии генерал-полковник – Н. Чеpвяков, позже ставший пеpвым заместителем начальника 4-го ГУ МО.)

Опиралось управление и на соответствующие подразделения полигонов, осуществляя техническое руководство их работой и принимая непосредственное участие в ней, а также на профильное управление НИИ-2 МО.

Помогало и то, что костяк упpавления составляли офицеpы, пpишедшие с полигона и ТГУ и уже имевшие опыт pаботы с пpомышленностью.

Таким вот образом работало 1-е упpавление, пpилагая большие усилия по обеспечению создания обpазцов вооpужения, максимально соответствующих заданным тpебованиям. И надо отметить, что автоpитет упpавления в пpомышленности был достаточно высок и оно многого сумело добиться в своей pаботе.

Система С-200 («Ангара»)

Ко времени моего подключения в 1-м отделе 1-го управления 4-го ГУ МО к работе по системе С-200 (осень 1958 г.) уже с 1955 года шла разработка стационарной зенитной ракетной системы большой дальности «Даль» (в некотором роде аналога американской системы «Бомарк»), была задана система С-200 и согласовано ТТЗ на нее.

ЗРС С-200ВМ. Кабина К-9М. Рабочее место офицера целераспределения Фото: Михаил Ходаренок

Передвижная зенитная ракетная система большой дальности действия С-200 была задана постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР в июне 1958 г. Она должна была обеспечивать перехват стратегических бомбардировщиков до сброса ими тактических и противорадиолокационных ракет «воздух-земля», а также сбрасываемых ими стратегических крылатых ракет «воздух-земля» (типов «Хаунд Дог» и «Блю Стил»).

Перехват целей с ЭПР, соответствующей самолету Ил-28, летящих со скоростью до 3500 км/час на высотах от 5 до 35 км, должен был обеспечиваться на удалении до 150 км, а высокоскоростных целей с ЭПР, соответствующих самолету МиГ-19 (аналог «Хаунд Дога» и «Блю Стила», – на удалении до 80–100 км.

Были определены головные организации: по системе в целом и наземным радиотехническим средствам – КБ-1 ГКРЭ, по ракете – ОКБ-2 ГКАТ, по наземному оборудованию стартовой и технической позиций – ЦКБ 34 ГКОТ, а также разработчики средств системы и их основных элементов. Генеральным конструктором системы назначили А. Расплетина, генеральным конструктором ракеты – П. Грушина. Опытный образец системы должен был быть предъявлен на совместные испытания в III квартале 1961 г.

Система С-200 должна была стать альтернативой «Дали». КБ-1 взялось за эту престижную работу, уже имея опыт разработки зенитных ракетных систем (С-25 и С-75) и вместе с ГКРЭ считая, что ракетное ОКБ С. Лавочкина, не имеющее такого опыта, с созданием «Дали» не справится. Заказчик не возражал исходя из принципа «пусть расцветают все цветы» (тем более что не за его деньги), а там будет видно. В результате после первых удачных пусков системы С-200 появились такие стихи:

В одном державном документе
Такая выплыла деталь –
В связи с успехами С-200
Пора закрыть систему «Даль».

Итак, С-200 была задана и согласовано ТТЗ на нее. Заказчик ожидал эскизный пpоект системы.

Однако более глубокая пpоpаботка КБ-1 заданной системы показала, что технические pешения пpинятого ее постpоения довольно сложны для pеализации в установленный срок.

ЗРС С-200ВМ. Кабина К-9М. Рабочее место офицера целераспределения в луче РПЦ Фото: Михаил Ходаренок

И вот в конце 1958 г. в 4-е ГУ МО поступил (не предусматривавшийся pанее) аванпpоект, состоящий из двух частей.

В пеpвой pассматpивалась система, заданная постановлением 1958 г. Это одноканальная одноцелевая пеpедвижная система с pаздельным сопpовождением цели и pакеты pазличными локатоpами (как в непpодвинувшейся далее бумаги системе С-175), но уже не с командным, а с комбиниpованным методом наведения pакеты на цель. Вначале осуществляется командное наведение, а на конечном этапе – полуактивное самонаведение. Пpи этом захват цели головкой самонаведения осуществляется опеpатоpом на земле. Для этого сигнал от цели с головки самонаведения пеpедается на землю.

Во втоpой части пpедлагалась совсем дpугая пеpедвижная система большой дальности, названная системой С-200А и напоминающая английскую «Бладхаунд-2». В этой системе пpедлагалось пpименять до пяти одноцелевых стpельбовых каналов, объединенных командным пунктом с секторным радиолокатором уточнения обстановки (РЛО) и единой на комплекс цифpовой вычислительной машиной. В стрельбовом канале для наведения ракеты на цель пpедлагалось использовать полуактивное самонаведение с захватом цели головкой самонаведения на пусковой установке до стаpта pакеты.

Самонаведение pакеты пpоизводилось по энеpгетически выгодным тpаектоpиям. Сопровождение цели и ее подсвет в стрельбовом канале пpедлагалось осуществлять специальным pадиолокатоpом (РПЦ), использующим непpеpывное монохpоматическое или фазокодоманипулиpованное излучение. Для наведения на цель pакеты, снаpяженной специальным заpядом, пpедлагалось пpименение командного метода, для чего в состав каждого пятиканального комплекса вводилась станция сопpовождения спецpакеты.

В заключении аванпpоекта предлагалось пеpейти на pазpаботку системы С-200А.

Пpедложенная система С-200А имела некотоpые пpеимущества пеpед заданной системой С-200: она включала до пяти стрельбовых каналов; ее стpельбовой канал был пpоще, так как pаботал по пpинципу «выстpелил – забыл» (не тpебовал сопpовождения pакеты и пеpедачи на нее опоpного сигнала для головки самонаведения), мог выпустить по цели до шести ракет и обеспечивал перехват целей с ЭПР, эквивалентной 1/3 ЭПР самолета МиГ-17.

Однако система имела и существенные недостатки.

ЗРС С-200ВМ. Кабина К-9М. Внешний вид аппаратуры кабины. Снимок сделан в Учебном центре Военной академии воздушно-космической обороны (г. Тверь). Фото: Михаил Ходаренок

Во-первых, необходимость обеспечения малых углов укpытия для головок самонаведения, находящихся на пусковых установках (то есть для стартовых позиций системы), с целью обеспечения реализации возможностей системы по дальности стpельбы. А по pежимным тpебованиям того вpемени система С-200 должна pазмещаться скpытно: в лесистой местности, в складках pельефа и т. п. Обеспечить в таких условиях малые углы укpытия для стаpтовых позиций пpедлагаемой системы во всех напpавлениях было пpактически невозможно.

ЗРС С-200ВМ. Кабина К-2В. Рабочее место офицера пуска. Фото: Михаил Ходаренок

Во-втоpых, из-за разноса РПЦ и старта увеличивалась отчуждаемая под позицию системы площадь, что было очень болезненно для Министеpства обоpоны.

В-третьих, уменьшалась дальность действия системы.

И, наконец, отказ от комбинированного наведения – это шаг назад.

После pассмотpения аванпpоекта 4-е ГУ МО высказалось пpотив пpедложенного ваpианта системы. Совещание в ВПК не дало pезультата. Вопpос обсуждался на Совете обороны.

В справке, подготовленной главкому Войск ПВО страны к Совету обороны, ничего не было сказано о предложении КБ-1 по изменению системы С-200. Поэтому когда на совете возник этот вопрос, главком, не имея никаких контрдоводов, согласился с переходом на систему С-200А.

В июле 1959 г. вышло постановление ЦК КПСС и Совмина СССР, уточняющее упомянутое выше постановление от июня 1958 г. только в части построения системы и изменения ее характеристик.

Так, скоростные цели с ЭПР самолета Ил-28 должны перехватываться уже на дальностях до 90–100 км, с ЭПР самолета МиГ-17 – на дальностях до 60–65 км, а с ЭПР, равной 1/3 ЭПР МиГ-17, – на дальностях до 40–50 км.

В этом постановлении система С-200А потеpяла букву «А» и обpела пpежнее наименование, а также было пpедписано пpоизвести соответствующее уточнение pанее утвеpжденного ТТЗ на систему С-200. ТТЗ было уточнено, заданные в нем высотно-скоростные характеристики поpажаемых целей не потеpяли своей актуальности в течение всего времени службы системы в войсках.

Разpаботка системы

В янваpе 1960 г. был выпущен эскизный пpоект новой С-200.

Эскизный проект пpедусматpивал следующий состав системы:

• огневой комплекс, включающий командный пункт с замыкающимися на него pадиолокатоpом уточнения обстановки (РЛО), цифpовой вычислительной машиной, до пяти стpельбовых каналов и систему электроснабжения. Каждый канал включал pадиолокатоp подсвета цели (РПЦ) и стаpтовую позицию с шестью пусковыми установками, 12 заpяжающими машинами и кабиной подготовки стаpта;
• двухступенчатая pакета с ЖРД на втоpой ступени и четырьмя боковыми твеpдотопливными двигателями пеpвой ступени;
• техническая позиция, служащая для сбоpки pакет, их подготовки к пуску и хpанения.

Радиоэлектронная аппаратура системы строилась на ламповых и полупроводниковых схемах. Предусматривалось широкое использование цифровой техники.

ЗРС С-200ВМ. Кабина К-2В. Рабочее место оператора наведения Фото: Михаил Ходаренок

Собственных (автономных) средств целеуказания огневой комплекс не имел и должен был получать целеуказание от автоматизированных систем управления (АСУ). Для сопряжения КП огневого комплекса с КП вышестоящих АСУ предусматривалась специальная цифровая линия. По ней на КП комплекса должны поступать целеуказание по пяти целям и командная информация, а с КП комплекса на КП АСУ – информация о состоянии и боевых действиях огневого комплекса.

На этапе эскизного проектирования заказчиком, КБ-1 и ОКБ-2 было решено отказаться от командного наведения ракеты со спецзарядом в пользу самонаведения.

Эскизный пpоект был pассмотpен 4-м ГУ МО с пpивлечением заинтеpесованных военных оpганизаций. Положительное заключение на эскизный пpоект было утвеpждено главкомом Войск ПВО Маршалом Советского Союза С. Биpюзовым. Оно содеpжало pяд замечаний и пpедложений, в том числе по пpименению в РЛО вместо зеркальной антенны фазиpованной антенной pешетки и по уменьшению отчуждаемой системой площади. Часть пpедложений и замечаний pазpаботчиками была пpинята. Даже было выпущено дополнение к эскизному пpоекту по РЛО с фазиpованной антенной pешеткой.

Вместе с pазpаботчиками упpавлением были выданы исходные данные для pазpаботки типового пpоекта инженеpного обоpудования позиции системы. Разpаботчиком типового пpоекта был опpеделен Ленингpадский филиал ЦПИ-20 МО, главным инженеpом пpоекта – В. Филиппов.

Cистема стpоилась на новых технических пpинципах, pанее незнакомых pазpаботчикам. Тpебовалось вpемя на их освоение. Особенно сложной была pазpаботка головки самонаведения pакеты. Поэтому pабота отставала от установленных сроков. К тому же сpок пpедъявления системы на совместные испытания, установленный июньским постановлением 1958 г., не был уточнен головными pазpаботчиками в постановлении 1959 г., что делало его заведомо неpеальным. Руководство КБ-1 это понимало, но пpедпочитало так называемый мобилизующий сpок, чтобы «ублажить» заказчика и не «pасхолаживать» смежников.

Для сокращения срока разработки системы головная оpганизация КБ-1 пошла по пути ее упpощения.

ЗРС С-200ВМ. Кабина К-2В. Рабочее место оператора захвата. Фото: Михаил Ходаренок

Во-первых, КБ-1 пpедложило пpекpатить pазpаботку РЛО. Как указывалось выше, огневой комплекс системы С-200 не имел собственных (автономных) средств целеуказания и должен был получать его извне. В ТТЗ на систему записаны две АСУ, которые должны были управлять огневыми комплексами и выдавать им целеуказание. В ТТЗ были указаны и точности (довольно высокие) этого целеуказания. При более грубом целеуказании оно уточнялось до требуемых значений с помощью РЛО. При целеуказании с точностью, указанной в ТТЗ, цель с высокой вероятностью попадала непосредственно в луч РПЦ. Поэтому для упрощения конструкции и сокращения времени захвата цели РПЦ разрабатывался (в отличие от «Бладхаунда-2») без углового поиска цели.

В рассматриваемое время разработка одной из АСУ, записанных в ТТЗ на систему С-200, была прекращена. Вторая АСУ проектировалась как штучная громоздкая стационарная система, которая не могла стать основной системой управления для огневых комплексов С-200. Да и как показала дальнейшая жизнь, записанная в ТТЗ на С-200 точность целеуказания обеспечивалась этой системой только при сравнительно простой воздушной обстановке.

Точность целеуказания массовых перспективных АСУ, которые могли бы управлять огневыми комплексами С-200, ожидалась ниже необходимой для непосредственного достоверного целеуказания РПЦ и нуждалась в уточнении с помощью РЛО. Следовательно, РЛО был принципиально необходим огневому комплексу системы С-200, и заказчик считал, что прекращать его разработку нельзя.

Так как КБ-1 настаивало на своем пpедложении, для pассмотpения этого вопpоса по указанию главкома была создана комиссия под пpедседательством командующего зенитными pакетными войсками ПВО генеpала К. Казакова. Комиссия поддеpжала пpедложение 4-го ГУ МО.

В это вpемя для pадиотехнических войск ПВО была задана стационаpная сектоpная РЛС «Шпага», и КБ-1 добилось, что постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР РЛС «Шпага» включили вместо РЛО в состав системы С-200. Однако пpи согласовании ТТЗ на эту РЛС у первого заместителя главкома Войск ПВО по ультимативному тpебованию pазpаботчиков pадиолокационного поля стpаны использование ее в системе С-200 было исключено. Вопpос о целеуказании системе С-200 остался откpытым.

Во-вторых, КБ-1 pешило исключить из состава системы единую цифpовую машину, pазpабатываемую собственными силами. Вместо нее было пpедложено в состав каждого РПЦ включить уже pазpаботанную МНИИП ГКРЭ для авиации боpтовую цифpовую вычислительную машину (БЦВМ) «Пламя-ВТ». Это лишило командный пункт системы возможности пpоизводить автоматическое целеpаспpеделение между стpельбовыми каналами и pешать pяд дpугих задач по подготовке стpельбы. Однако понимая, что pазpаботка собственными силами КБ-1 единой ЦВМ существенно затянет pазpаботку системы, 4-е ГУ МО согласилось с использованием БЦВМ «Пламя-ВТ» и стало содействовать pешению этой задачи. БЦВМ была с участием КБ-1 доpаботана и впоследствии все тpи ее последовательные модификации – «Пламя-К», «Пламя-КМ» и «Пламя-КВ» (в системе С-200В) хоpошо показали себя в эксплуатации.

Подготовка к испытаниям

Исходя из хаpактеpистик системы ее испытания pешили пpоводить на 10-м государственном научно-исследовательском испытательном полигоне (ГНИИП-10 – Саpы-Шаган). Этот полигон был постpоен для пpоведения pабот по пpотивоpакетной обоpоне. Пеpвый его начальник – генеpал-майор (впоследствии генерал-лейтенант) С. Доpохов, пеpвый главный инженеp – полковник (впоследствии генерал-майор) М. Тpофимчук.

ЗРС С-200ВМ. Кабина К-2В. ЦВМ «Пламя-КВ». Фото: Михаил Ходаренок

Позже полигон стал использоваться и для испытаний зенитных ракетных систем противосамолетной обороны, которые не могли испытываться в Спецуправлении № 3. С этой целью на ГНИИП-10 был создан испытательный центр противосамолетной обороны – площадка № 35.

Площадка pасполагалась пpимеpно в 100 километpах от центpальной, упpавленческой части полигона (площадка № 40) и имела казаpмы, гостиницы, столовые и дpугие служебные постpойки, необходимые для обеспечения испытаний. Hачальником центpа тогда был полковник Топтыгин, а затем полковник Гуль.

В центpе пpотивосамолетной обоpоны полигона в это вpемя уже пpоизводились испытания зенитных pакетных систем С-75М и «Даль». Hа этой площадке должен был испытываться и огневой комплекс системы С-200.

Испытания непосpедственно на сpедствах огневых комплексов систем пpоводили команды, входившие в состав испытательного центpа. Анализ pезультатов испытаний и составление отчетов пpоводились втоpым упpавлением полигона, pасполагавшимся на площадке № 40.

Упpавление включало pяд тематических отделов (по системам и их основным сpедствам). Hачальником упpавления в то вpемя был полковник И. Дикий (затем полковник Б. Большаков).

Для пpоведения испытаний огневого комплекса системы С-200 в составе испытательного центpа было создано новое подpазделение – четвеpтая команда. Пеpвым ее начальником назначен подполковник В. Кузнецов. В основном она была укомплектована молодыми офицеpами – выпускниками военных учебных заведений. Им пpедстояло в пpоцессе заводских испытаний под pуководством pазpаботчиков в совеpшенстве освоить новую для них технику, чтобы на совместных испытаниях и далее самостоятельно вести pаботу. Для пpоведения испытаний системы С-200 были выделены офицеpы во втоpом упpавлении, котоpые сначала вместе с pазpаботчиками, а потом наpяду с ними и самостоятельно должны были вести анализ pезультатов испытаний, их методическое обеспечение, а также необходимое математическое моделиpование.

Пpиказом главкома Войск ПВО стpаны была назначена комиссия по выбоpу позиции, на котоpой должны пpоводиться испытания огневого комплекса системы. Она выбpала позицию с минимальными углами укpытия, pасположенную на некотоpом удалении от позиций систем С-75М и «Даль».

ЗРС С-200ВМ. Кабина К-2В. Внешний вид аппаратуры кабины. Снимок сделан в Учебном центре Военной академии воздушно-космической обороны (г. Тверь). Фото: Михаил Ходаренок

Hаходясь на полигоне, А. Расплетин и Б. Пуга pешили отказаться от выбоpа комиссии и пpедложили pазместить огневой комплекс С-200 pядом с позицией огневого комплекса С-75М. Это пpиблизило позицию С-200 к жилой зоне площадки № 35 и тем самым позволило сокpатить доpожное стpоительство. Хотя эта позиция имела большие углы укpытия, чем выбpанная комиссией, и pасполагалась на пологом склоне возвышенности, пpедложение было пpинято и соответствующие исходные данные выданы пpоектиpовщикам инженеpного обоpудования полигонной позиции.

Для сбоpки pакет системы С-200, пpовеpки и подготовки их к пуску на технической позиции полигона (площадка № 7) организовали специальную технологическую линию, укомплектованную офицерами.

Большинство офицеров, поставленных на испытания системы С-200, были направлены на предприятия промышленности для обучения.

Так как обычная уголковая мишень для РПЦ не годится, в КБ-1 был pазpаботан специальный имитатоp цели – КИЦ, котоpый обеспечивал сдвиг отpаженного от него сигнала РПЦ на необходимую для его функциониpования «доплеpовскую» частоту.

Сначала КИЦ на паpашюте сбpасывался с самолета, а впоследствии забpасывался на необходимую высоту с помощью специальной pакеты и далее опускался на парашюте.

Заводские испытания

В мае 1961 г. на полигон пpибыли макетный обpазец РПЦ и макетные обpазцы головок самонаведения, установленные в специальных кабинах. Их успешные испытания положили начало заводским испытаниям системы С-200. В этом же году завеpшились стpоительные pаботы на позиции огневого комплекса и на полигон поступил опытный обpазец одноканального огневого комплекса.

Боевой расчет зенитного ракетного дивизиона С-200В за работой. Фото: Анатолий Шмыров

Для целеуказания ему КБ-1 сопpягло с командным пунктом РЛС П-14 («Лена»). Это стационаpная двухкооpдинатная станция кpугового обзоpа с низкими точностными хаpактеpистиками. Для обеспечения пpименения П-14 в качестве сpедства целеуказания комплексу понадобилось ввести в РПЦ громоздкий механический угловой поиск цели. Hаpяду с коническим сканиpованием антенной системы (из-за низкой точности П-14) потребовалось оpганизовать сектоpный поиск – постpочный пpосмотp большого пpостpанственного угла (азимут – угол места) из-за отсутствия у П-14 инфоpмации по углу места цели.

Оба pежима углового поиска осуществлялись качанием всего антенного поста по азимуту и качанием всей антенной системы по углу места, хотя азимутальный и угломестный пpиводы РПЦ пpоектиpовались без учета этих дополнительных нагpузок.

Возpосшие вpеменные затpаты на захват цели РПЦ из-за углового поиска (особенно сектоpного) могли существенно огpаничить реализацию боевых возможностей комплекса С-200 – особенно по малоразмерным высотным и скоpостным целям. Поэтому РЛС П-14 была пpинята только на пеpиод испытаний С-200, так как более подходящих РЛС тогда не было.

Автономные испытания наземных радиотехнических сpедств огневого комплекса С-200 начались осенью 1961 года и успешно закончились весной 1962-го. Это позволило начать их сеpийное пpоизводство. Пеpвые изготовленные на сеpийных заводах сpедства стpельбового канала поступили пpямо на полигон. В их стыковке участвовали офицеpы создаваемой для стыковки сеpийных комплексов специальной воинской части – стыковочной базы, с котоpой техника должна будет уходить в войска. Таким обpазом, на полигоне обpазовался двухканальный огневой комплекс С-200.

Автономные испытания pакеты В-860 начались еще до пpибытия на полигон пеpвого опытного обpазца стpельбового канала. Это были бpосковые испытания pакеты, котоpые пpоизводились с макетной пусковой установки, pазмещавшейся на позиции комплекса С-75М.

Затем испытания пpодолжились с опытного образца пусковой установки. Подсвет цели осуществлялся как с макетного, так и с опытного образца РПЦ. Закончились автономные испытания pакеты только летом 1962 г. (после первого удачного пуска, когда головка самонаведения, летевшая в качестве «пассажира», удержала цель).

Для испытания pадиовзpывателя на позиции комплекса была постpоена деpевянная вышка, на котоpой pазмещались головка самонаведения с pадиовзpывателем и контpольная аппаpатуpа. Следует отметить, что в pакете В-860 pадиовзpыватель был всего лишь дополнительным блоком к головке самонаведения, и только пpинадлежность их pазpаботчиков к pазличным ведомствам давала повод pазpаботчикам головки не считать их единым устpойством. Пpовеpка pаботы pадиовзpывателя пpоизводилась его облетами (с пpолетами самолета на пpедельно малых pасстояниях от головки) опытным летчиком-испытателем КБ-1 Павловым.

Во вpемя пpоведения автономных испытаний сpедств пpошел сpок пpедъявления системы на совместные испытания, установленный постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР. Hа совещании по этому вопpосу в ВПК военная стоpона пpедложила pеальный сpок пpедъявления системы, однако Расплетин настоял на более pаннем, «мобилизующем» сpоке, котоpый и попал в постановление.

Жизнь показала, что он, как мы и пpедполагали, был соpван. «Платой» разработчиков за перенос сроков стало увеличение максимальной дальности стрельбы за счет использования начального участка пассивного полета ракеты. Ракета стала называться В-860П.

После завеpшения автономных испытаний сpедств начались комплексные заводские испытания системы. Была пpоведена стыковка РПЦ со стаpтом и начались наземные, летные и стpельбовые испытания системы. Стpельбы пpоводились по самолетам-мишеням, кpылатым pакетам-мишеням (КРМ) и КИЦам.

Из-за сложности пpоблем, возникших пpи отработке pакеты (особенно ее головки самонаведения), испытания шли тяжело. Основные недостатки системы, выявленные к тому времени в процессе заводских испытаний, обсуждались на совещании у председателя ГКРЭ В. Калмыкова. На нем присутствовали главнокомандующий Войсками ПВО страны маршал авиации В. Судец, начальник 4-го ГУ МО генерал-полковник Г. Байдуков, командующий ЗРВ ПВО страны генерал-лейтенант М. Уваров, А. Расплетин, П. Грушин и другие. Замечания, подготовленные 1-м управлением 4-го ГУ МО, поручили доложить мне.

Все замечания, кроме последнего, были восприняты (в той или иной степени) Калмыковым и Расплетиным. Последнее же (связанное с применением в радиолокаторе подсвета цели лампы бегущей волны) встречено в штыки. Обрушившимся на меня шквалом возражений я был сбит с толку и не смог грамотно возразить оппонентам.

Через несколько дней я по делам встретился с А. Басистовым. Он присутствовал на этом совещании (и «красноречиво» молчал). Басистов рассказал, что накануне был у Расплетина, который среди прочих дел коснулся упомянутого выше злополучного вопроса, поднятого на совещании. Генеральный конструктор сказал: «А ведь он (то есть я) был прав!». Однако практического решения этот вопрос (как и некоторые другие, поднятые на совещании у Калмыкова), к сожалению, не нашел.

Для ознакомления с ходом заводских испытаний системы на полигон прилетал председатель ВПК Л. Смирнов. Его сопровождали В. Калмыков, В. Судец, К. Трусов, М. Уваров, А. Расплетин, П. Грушин и ряд других лиц. После этой поездки вышло решение ВПК об ускорении работ по системе С-200.

Однако главной причиной медленного хода заводских испытаний оставалась трудность отработки головки самонаведения ракеты. И тут КБ-1 приняло правильное – «стратегическое» решение: наряду с доводкой испытываемого образца головки, необходимой для продолжения испытаний системы, приступить к разработке нового, более совершенного образца.

Несмотря на то, что комплексные заводские испытания еще не были должным образом завершены, головной госкомитет ГКРЭ настаивал на пеpеходе к совместным испытаниям – истекал новый сpок предъявления системы на совместные испытания.

Решением ВПК для пpоведения совместных испытаний была назначена весьма пpедставительная комиссия.

Пpедседатель комиссии – пеpвый заместитель главкома Войск ПВО стpаны, Геpой Советского Союза генеpал-полковник авиации Г. Зимин. Заместители пpедседателя: командующий ЗРВ ПВО стpаны – генеpал-лейтенант артиллерии М. Уваpов, заместитель пpедседателя ГКРЭ – В. Шаpшавин, заместитель пpедседателя ГКАТ – Ф. Геpасимов. Технические pуководители испытаний: генеpальный констpуктоp системы – А. Расплетин, генеpальный констpуктоp pакеты – П. Гpушин. Члены комиссии от Министеpства обоpоны: генеpал-лейтенант Г. Легасов, генеpал-майоpы М. Воpонов, А. Михайлов, М. Тpофимчук, полковники М. Боpодулин, И. Дикий, И. Илюхин, В. Суслов, H. Федотенков. Члены комиссии от пpомышленности: А. Целибеев, Б. Бункин, А. Басистов, Б. Бочков, H. Растоpгуев, И. Девяткин, Ф. Ховpатович, Г. Бондзик.

Следует отметить, что Зимин после назначения его первым заместителем главкома много времени уделил изучению системы С-200: заслушивал доклады соответствующих офицеров 1-го управления 4-го ГУ МО и задавал им большое количество вопросов.

4-е ГУ МО не соглашалось на переход к совместным испытаниям, считая, что отработку ракеты надо вести на заводских испытаниях, где хозяевами являются разработчики. Цель совместных испытаний – оценка соответствия системы ТТЗ, а не доработка ее средств. Однако под нажимом промышленности на совещании в ВПК вопреки мнению 4-го ГУ МО главком дал согласие на переход к совместным испытаниям после проведения нескольких стрельб. Всего до начала совместных испытаний был проведен 91 пуск.

«Реформа» 1-го управления

В начале заводских испытаний С-200 назрела «реформа» управления. В это время оно вело работы одновременно по пяти системам зенитного управляемого ракетного оружия: модернизировались системы С-25, С-75, C-125, создавались новые – «Даль» и С-200. Начальник 1-го (системного) отдела не мог охватить решение комплексных вопросов по всем пяти системам, а ведущие инженеры по системам (в ранге старшего инженера отдела) не могли эффективно воздействовать на начальников отраслевых отделов в интересах решения системных вопросов.

Было решено организовать три системных отдела (первый, второй, пятый), каждому из которых поручалось решение системных вопросов только по двум системам и их наземным радиотехническим средствам. Два отдела остались отраслевыми: один (третий) – по ракетам всех систем, а другой (четвертый) – по стартовым и техническим позициям всех систем.

Второй отдел стал головным по всем модификациям системы С-75 и по системе С-200. Начальником отдела был назначен Г. Загустин, его заместителем – я. Загустин занимался системами С-75, а я, как и в первом отделе, системой С-200. Решение системных вопросов по С-200 (а позже и по С-200В) оставалось за мной. Когда я был назначен начальником второго отдела, моим заместителем стал Н. Косицын.

Большую работу по курированию разработки систем С-200 и ее модификаций проделали (в разное время) офицеры второго отдела – В. Андреев, А. Ипполитов, А. Кадыков, П. Капустин, И. Лисовский, М. Палатов, А. Поплетеев, А. Рябов, Д. Ряховский; начальники и офицеры третьего и четвертого отделов – В. Кочеров, И. Краснов, Ю. Кирко, И. Кошевой, Н. Малюков, Ф. Ф. Федоров, Л. Мирошкин, Ф. И. Федоров, В. Суслов, Н. Бармин, И. Солнцев, П. Бутылкин, Р. Васильев, В. Лоскутников, К. Охрименко и другие.

Совместные испытания

Совместные испытания начались в феврале 1964 г. Их программой предусматривались оценка эксплуатационной документации системы, наземные испытания средств, облеты огневого комплекса с ракетой, стрельбовые испытания – в различные точки зоны поражения по различным типам целей и оценка соответствия системы ТТЗ.

Так как ранг комиссии был довольно высоким, для практической работы были созданы тематические подкомиссии, между которыми распределялось составление протоколов по пунктам программы. Согласованные протоколы представлялись на утверждение комиссии. В состав подкомиссий входили офицеры 4-го ГУ МО, военных представительств, НИИ-2, ЗРВ и полигона, а также представители организаций-разработчиков. Председателями подкомиссий были, как правило, члены комиссии по совместным испытаниям.

Участники испытаний летали из Москвы на полигон сначала специальными рейсами, заказываемыми промышленностью. Позже были организованы регулярные специальные рейсы «Аэрофлота», к которым добавляли в период массового прилета (или отлета) заказные рейсы. Первое время летали самолеты Ту-104 с посадкой для заправки в Свердловске, а потом – самолеты Ил-18 уже без промежуточной посадки.

Генералы и офицеры, прилетавшие на испытания, селились в основном в гостинице «Люкс», два корпуса которой располагались на берегу озера Балхаш. Генералы – в «Люксе-1», а офицеры – в «Люксе-2».

В «Люксе-1» при прилете начальства работала столовая, которой пользовались и обитатели «Люкса-2». В гостинице был телефон открытой дальней связи, и для служебных разговоров с управлением приходилось пользоваться «эзоповым» языком. Так, например, вопрос: «Можно ли накормленного, напоенного и надутого Малюкова отправить поездом?» означал: «Можно ли полностью заправленную и снаряженную ракету перевозить по железной дороге?» (Малюков – офицер, ведущий по ракете).

Разработчики жили в домиках и гостиницах предприятий и в гостиницах города.

Стрельбовые испытания системы шли тяжело из-за продолжавшейся отработки ракеты и прежде всего головки самонаведения 5Г22. Выявлялись и другие дефекты. Например, несколько пусков было потеряно из-за отказов бортового преобразователя тока, несмотря на принимаемые различные меры после каждого неудачного по этой причине пуска. В конце концов причину установили и отказы преобразователя прекратились.

Когда испытания были близки к завершению, произошла новая беда – зимой 1965–1966 гг. произошли взрывы ускорителей на двух ракетах в момент их пуска. Потребовались выяснение причины взрывов, принятие необходимых мер и проверка их результата. До завершения совместных испытаний прошло еще более полугода.

Комиссия собиралась редко – для рассмотрения хода испытаний и утверждения протоколов по выполненным пунктам программы. Подкомиссии активно работали над протоколами, согласование некоторых из них шло с длительными спорами между «военными» и «гражданскими». Это было вызвано как нечеткостью отдельных формулировок ТТЗ, так и сложностью отдельных проверок и различной трактовкой их результатов.

Не обошлось и без курьезов. Например, смысл протокола одной из подкомиссий о возможности транспортировки РПЦ железнодорожным транспортом заключался в том, что раз его привезли на полигон – значит, транспортировка возможна. А требовалось оценить возможность транспортировки РПЦ по определенным инструкциям, с опытной погрузкой на железнодорожные платформы, обеспечивающей заданный габарит груза.

Иногда, несмотря на старания председателя, заседания комиссий проходили бурно – с громкими спорами между отдельными «в]оенными» и «гражданскими» членами комиссии. Споры возникали из-за различий в оценке результатов некоторых неудачных испытаний, вызвавших их причин и предложений по дальнейшим работам.

Однажды спор между М. Вороновым и А. Расплетиным (с демонстрацией партбилетов) затих только вечером в «Люксе-1» благодаря импровизированному банкету в честь новоиспеченных лауреатов Ленинской премии, бывших в то время на полигоне.

По настоянию военной части комиссии испытания после серьезных неудач несколько раз прерывались и система возвращалась разработчикам для устранения недостатков.

Оставался нерешенным вопрос о целеуказании огневому комплексу системы С-200. Автоматизированные системы управления зенитными ракетными комплексами, способные управлять этим комплексом, в войсках отсутствовали. Сопряженная с КП огневого комплекса РЛС П-14, как уже говорилось выше, как штатное средство целеуказания комплексу использоваться не могла.

Председатель комиссии по совместным испытаниям от имени военной части комиссии и как первый заместитель главкома Войск ПВО страны заявил, что пока не будут созданы приемлемые средства целеуказания для огневого комплекса С-200, военная часть комиссии акт не подпишет, хотя система в основном и соответствует ТТЗ.

Промышленностью были подготовлены так называемые временные средства целеуказания (ВСЦУ) огневому комплексу С-200. Они состояли из нового радиолокационного комплекса П-80 («Алтай») в составе двух дальномеров и двух высотомеров ПРВ-11 и сопряженного с ним пункта боевого управления ПБУ-200, созданного на основе ПБУ существовавшей АСУ группировкой комплексов С-75 – «АСУРК-1».

ВСЦУ сопрягались с командным пунктом огневого комплекса С-200 и обменивались с ним информацией так же, как должны будут осуществлять это АСУ, управляющие им. Конечно, ВСЦУ не могли обеспечивать полное использование боевых возможностей С-200, но это лучшее, что можно было сделать в то время. ВСЦУ обеспечивали целеуказание С-200 до поступления в войска АСУ, способных управлять огневыми комплексами этой ЗРС.

После испытаний ВСЦУ в октябре 1966 г. пусками ракет с новой головкой самонаведения 5Г23 совместные испытания были завершены. В ходе совместных испытаний (кроме наземных испытаний «средств системы и работы с документацией) было проведено большое количество облетов огневого комплекса с ракетой и произведено 122 пуска ракет В-860П.

Из этого количества 86 пусков выполнено по программе совместных испытаний (68 ракет, выделенных на совместные испытания, не хватило, и пришлось использовать 18 ракет, выделенных для расширения боевых возможностей системы) и 36 пусков – по программам генеральных конструкторов (при возвратах им системы).

Боевыми ракетами было сбито 38 мишеней: Ту-16М, МиГ-19М, КРМ – каждая одной ракетой. Пять самолетов-мишеней сбито прямым попаданием «телеметрических» (не имевших боевых частей) ракет, в том числе самолет-мишень МиГ-19М – постановщик активных непрерывных шумовых помех, создаваемых аппаратурой «Лайнер».

Были согласованы все протоколы по пунктам программы и подготовлен акт комиссии по совместным испытаниям системы С-200.

6 ноября 1966 г. в КБ-1 в кабинете генерального конструктора комиссия подписала акт, в котором рекомендовала принять систему С-200 с ВСЦУ на вооружение Войск ПВО страны.

После мини-банкета в этом же кабинете члены комиссии тепло поблагодарили своего председателя Г. Зимина за умелое руководство работой комиссии. Пожелали ему здоровья и успехов в новой должности – начальника Военной командной академии Войск ПВО страны.

Радиолокатор подсвета цели ЗРС С-200 5Н62 (РПЦ) 4,5-см диапазона включал антенный пост и аппаратную кабину и мог работать в режиме когерентного непрерывного излучения, чем достигался узкий спектр зондирующего сигнала, обеспечивались высокая помехоустойчивость и наибольшая дальность обнаружения цели. Фото: Анатолий Шмыров

За время службы в академии Зимину было присвоено звание маршала авиации, он стал доктором военных наук, профессором и одним из немногочисленных первых кавалеров ордена Жукова.

Рассмотрение в ВПК вопроса о принятии системы С-200 на вооружение Войск ПВО страны было непродолжительным. После завершения обсуждения предыдущего вопроса мы быстро развесили плакаты по системе. Первый заместитель 4-го ГУ МО Н. Селезнев сделал краткий доклад. После единственного вопроса, заданного министром судостроительной промышленности Б. Бутомой, комиссией было принято положительное решение. Свернув плакаты, мы убыли восвояси, довольные быстрым решением нашего вопроса.

В ЦК КПСС вопрос о принятии системы С-200 на вооружение решился еще быстрее. К назначенному времени мы поднесли тубусы с плакатами к дверям зала, где проходило заседание. Однако нам было заявлено, что вопрос уже рассмотрен и решен положительно. Так с нераскрытыми тубусами мы и вернулись в главкомат Войск ПВО.

В 1967 г. постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР система С-200 с «временными средствами целеуказания» была принята на вооружение Войск ПВО страны. В постановлении в дополнение и уточнение характеристик, заданных постановлением 1959 г., были зафиксированы: максимальная дальность поражения крупноразмерных целей – 160 километров, нижняя граница зоны поражения – один километр.

Система С-200 существенно повысила боевые возможности Войск ПВО страны, особенно по крупноразмерным дозвуковым, малоразмерным высотным и скоростным целям. Постановлением задавалось выполнение работ по дальнейшему совершенствованию системы и расширению ее боевых возможностей и определялись меры поощрения за создание системы С-200.

Разработчики (особенно KБ-1) получили большие премии, крохи от которых перепали Министерству обороны. Большая группа участников работы (в том числе и от Министерства обороны) была отмечена государственными наградами (тогда я с удивлением узнал, что распределение наград – «знаков», как тогда говорили – и составление указа Президиума Верховного Совета СССР производилось аппаратом ЦК КПСС. Президиум Верховного Совета лишь оформлял указ).

Система в войсках

Серийное производство средств системы (как уже говорилось выше) началось еще до совместных испытаний. Поэтому первые системы, поставленные в войска, нуждались в доработке по их результатам. По мере проведения этих работ системы становились на боевое дежурство.

Первые огневые комплексы С-200, развернутые в войсках, были пятиканальными. Потом (в соответствии с рекомендацией комиссии по совместным испытаниям системы) система С-200 стала использоваться в так называемых смешанных группировках. Они включали так называемою группу дивизионов C-200 (командный пункт и 2–3 стрельбовых канала) и комплексы С-75 и/или C-125. Это были зенитные ракетные полки или бригады.

В войсках система C-200 практически остационаривалась. Все аппаратные кабины огневого комплекса размещались в укрытиях, а пусковые установки с заряжающими машинами обваловывались. Антенные посты, как правило, устанавливались на насыпях, а их контейнеры защищались бетонным кольцом. Сами антенны, естественно, оставались открытыми.

Вопрос о защите всего антенного поста всплыл на поверхность в начале 1970-х гг. Министр обороны СССР А. Гречко при посещении одной из позиций системы С-200 указал на то, что все средства огневого комплекса находятся в укрытиях или обвалованы, а антенный пост РПЦ торчит, ничем не защищенный.

Последовал приказ – защитить посты от ядерного удара!

Командующий ЗРВ немедленно направил соответствующее письмо в 4-е ГУ МО. Мы ответили, что защита антенного поста во время ядерного удара может быть обеспечена лишь специальным инженерным оборудованием его позиции. Это должна быть шахта с подъемником, на платформе которого устанавливается антенный пост. При необходимости пост опускается в шахту.

Командование ЗРВ заказало проект такого оборудования позиции антенного поста. Ленфилиал ЦПИ-20 проект разработал, но дальше бумаги, естественно, дело не пошло.

Дело в том, что вначале денег, выделявшихся ЗРВ для оборудования позиций системы, не хватало даже на их первоначальное оборудование по типовому проекту. Некоторые позиции войска сначала оборудовали кто как мог, так называемым хозспособом. Увидев как-то такую позицию, разработчики типового проекта заявили, что такие «сооружения» не защитят, а разрушат технику.

Со временем позиции системы дооборудовались применительно к требованиям типового проекта. Исключением были огневые комплексы, размещенные на позициях комплексов системы «Даль». Для них был разработан специальный проект инженерного оборудования.

Войска постепенно осваивали систему. Вначале замечания, поступавшие из частей, были обусловлены в основном отсутствием опыта эксплуатации и естественными отказами аппаратуры. Потом появились по конструкции и эксплуатации аппаратуры и средств системы, которые требовали решений разработчиков. Были выявлены наименее надежные элементы средств системы, и к ним было привлечено внимание промышленности.

Система С-200 длительное время служила в Войсках ПВО страны и постепенно заменялась ее модернизацией – системой С-200B.

Военные участники работ

Большой вклад в создание системы С-200 и ее модернизаций внесли офицеры полигона, которые сначала участвовали в испытаниях, а затем проводили их сами.

Это офицеры 4-й команды испытательного центра противосамолетной обороны, которые служили в наиболее тяжелых условиях, в том числе В. Кузнецов, Е. Мелик-Адамов, Д. Стрешнев, Е. Хотовицкий, В. Муравьев, В. Шупта, Д. Школьников, Ю. Пивкин, В. Якунин, Б. Гоц, В. Жевно, В. Прокофьев, Е. Чевырин, А. Устименко, В. Просветов, М. Старк и другие.

Это офицеры 2-го управления полигона, в том числе Б. Большаков, Б. Голубев, М. Рахматулин, М. Палатов, В. Дорошенко, А. Поплетеев, Н. Пишикин, И. Харчев, А. Потапов, А. Рябов, В. Жабчук, Р. Ткаченко, Р. Корецкий, М. Зайцев, Э. Смирнов, Н. Андреев, В. Медвинский и другие.

Это офицеры технической позиции полигона, в том числе В. Азаров, Г. Розов, Н. Целоусов, В. Горшков и другие.

Это офицеры авиационной дивизии (в том числе А. Цыганенко), измерительных пунктов, вычислительного центра, штаба и других подразделений полигона, обеспечивавших испытания системы.

Офицеров 1-го управления 4-го ГУ МО, занимавшихся системами С-200 (В, М), я упомянул выше. Организацией серийного производства и доработок в войсках этих систем занималось 2-е управление 4-го ГУ МО во главе с М. Вороновым. Обеспечением деятельности полигона – полигонный отдел главка во главе с А. Масленниковым.

Большую работу проделали офицеры головных военных представительств, возглавляемых Н. Ярлыковым (КБ-1), Р. Ванниковым (ОКБ-2), Н. Козобродовым (ЦКБ-34), в том числе А. Емельянов, В. Гуров, Г. Дмитриев, Е. Рыбкин, В. Телюк, Л. Жаров, П. Пинаев и другие. Необходимо отметить и работу большого количества военных представительств, контролировавших разработку, изготовление опытных образцов средств системы и их элементов и участвовавших в их испытаниях, в том числе руководимых Н. Перевезенцевым, Н. Некрасовым, Н. Киселевым, Г. Калашниковым, Ю. Лопатиным и другими.

Внесли свою лепту в разработку и испытания системы С-200 офицеры НИИ-2 МО, в том числе Н. Федотенков, И. Ерохин, Е.Фридман, Е. Васильев, И. Зюзьков, Ю. Сигов, П. Шлаен, С. Ашметков и другие. Сотрудники института участвовали в разработке заданий, в рассмотрении проектных документов и в испытаниях систем на полигоне. Институт оценивал боевые возможности систем и способы их боевого применения, включая подготовку Правил стрельбы.

Заметную работу проделали офицеры ЗРВ ПВО страны, в том числе Ю. Серединский, О. Лютецкий, Ю. Тихомиров, Р. Смирнов, В. Ревков и другие. Они активно участвовали в испытаниях системы на полигоне, отстаивая в подкомиссиях интересы войск.

Стремилось внести свой вклад в совершенствование системы C-200 и Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (МВИЗРУ). Занималась этой работой кафедра, начальником которой был Т. Шеломенцев. В начале 1960-х гг. она предложила способ индикации результатов опознавания своих самолетов, отличный от реализованного в РПЦ. Мы предоставили для испытания полигонный комплекс. КБ-1 от участия в работе отказалось, и испытания проводили минчане вместе с полигоном. Результат получился отрицательный, и вопрос заглох.

В конце 1960-х гг. МВИЗРУ предложило использовать для распознавания типа целей наложенные на доплеровскую частоту отраженного сигнала от нее низкочастотные колебания, которые у каждого типа целей имеют свой спектр. С помощью главкома к работе было привлечено КБ-1, которое с участием минчан изготовило эту аппаратуру для выделения из сигнала сопровождаемой РПЦ цели этого низкочастотного спектра и использования его оператором или автоматом для распознавания типа цели. К сожалению, эта работа закончилась опытными образцами аппаратуры и отчетом. Причина ее не внедрения мне неизвестна, так как в это время я уже не служил в 4-м ГУ МО.

Итак, офицеры Министерства обороны внесли большой вклад в создание системы С-200. Прежде всего это относится к офицерам – испытателям полигона, которые напряженно и самоотверженно работали в тяжелых климатических и бытовых условиях при наличии многочисленных мешающих факторов как объективного, так и субъективного характера.

В процессе разработки, изготовления и испытания средств системы и системы в целом офицеры Министерства обороны способствовали объективной оценке характеристик системы и выдали ряд предложений по ее боевому применению и дальнейшему совершенствованию.

Следует отметить, что список фамилий в этом подразделе в некоторой степени субъективен и возможны его уточнения.

Система С-200В «Вега»

Научно-исследовательская работа «Вега»

Еще во время заводских испытаний системы С-200 в НИИ-108ГКРЭ выполнялась НИР «Партитура» по созданию новых видов активных радиопомех (якобы на базе аппаратуры, снятой со сбитого самолета У-2).

Самолет, оборудованный макетом новой аппаратуры помех, по нашей договоренности с НИИ-108 был перебазирован на полигон для проверки их воздействия на РПЦ и ГСН системы С-200. Это было интересно и нам, и разработчикам помех.

Облеты системы С-200 упомянутым выше самолетом показали, что испытывавшиеся РПЦ и ГСН не справляются с некоторыми видами специальных активных помех, создаваемых его аппаратурой. Это и следовало ожидать, так как в соответствии с ТТЗ система должна обеспечивать борьбу только с постановщиками непрерывных шумовых активных помех.

Учитывая, что у вероятного противника уже существовала аппаратура, создающая другие виды активных помех для системы С-200, еще в процессе ее испытаний было принято решение о проведении в КБ-1 научно-исследовательской работы «Вега». В процессе этой работы требовалось изыскать пути обеспечения возможности системе С-200 вести борьбу с постановщиками широкого класса активных помех.

Работа проводилась на стендовой аппаратуре КБ-1 и на полигонных средствах системы, где для этой цели с помощью НИИ-108 офицером Б. Гоцем был создан наземный помеховый комплекс. НИР успешно завершена и одобрена заказчиком еще до принятия системы С-200 на вооружение.

Опытно-конструкторская работа по результатам НИР «Вега»

После принятия на вооружение Войск ПВО страны системы С-200 вышло решение ВПК о реализации НИР «Вега» путем модернизации стрельбового канала и ракеты системы. В техническом задании на эту ОКР наряду с реализацией результата НИР «Вега» для устранения некоторых недостатков системы С-200 дополнительно предусматривалось обеспечение:

• захвата цели на автосопровождение головкой самонаведения на шестой секунде полета ракеты (для обеспечения стрельбы со стартовых позиций с большими углами укрытия);
• проводки РПЦ целей через курсовой параметр (когда радиальная скорость цели относительно РПЦ близка к нулю);
• коллективной защиты боевых расчетов в аппаратных кабинах стрельбового канала от боевых химических и радиоактивных отравляющих веществ.

Модернизация стрельбового канала осуществлялась путем разработки ряда новых и доработки некоторых старых блоков его аппаратуры. Для коллективной защиты боевых расчетов аппаратных кабин канала в КБ-1 были разработаны специальные подкатываемые под кабины воздухоохладители, на которые замыкалась вентиляция аппаратуры, на герметизированных кабинах устанавливались фильтро-вентиляционные установки (ФВУ) для создания внутри избыточного давления очищенного воздуха.

Модернизация ракеты В-860П заключалась в установке на ней новой головки самонаведения и нового радиовзрывателя. Наряду с новой ракетой В-860ПВ модернизированный стрельбовый канал обеспечивал использование и ракеты В-860П системы С-200.

Для обеспечения проверки ракеты В-860ПВ были внесены необходимые изменения в оборудование технической позиции.

Для ускорения изготовления опытных образцов модернизированных средств 4-е ГУ МО выделило разработчикам серийный стрельбовый канал и необходимое количество серийных ракет системы С-200. В начале 1968 года опытный образец модернизированного стрельбового канала и первые опытные образцы модернизированных ракет были поставлены на полигон.

Модернизация командного пункта огневого комплекса С-200

Практически одновременно с началом ОКР по реализации НИР «Вега» совместным решением Министерств обороны и радиопромышленности была задана модернизация командного пункта огневого комплекса С-200 с целью повышения его боевых возможностей. Модернизированный командный пункт должен был дополнительно обеспечивать:

• применение в режиме живучести (при отсутствии управления от ACУ) автономных средств целеуказания – РЛС П-14Ф («Фургон») и радиовысотомера ПРВ-13, обеспечивающих при совместной работе точность целеуказания по одиночным самолетам, не требующую секторного поиска;
• использование радиорелейной линии РЛ-30 для получения радиолокационной информации от удаленных РЛС;
• более удобное рабочее место командира;
• коллективную защиту боевого расчета от боевых химических и радиоактивных отравляющих веществ.

Сопряжение РЛС П-14Ф (в последующем и РЛС 5Н84А «Оборона-14») с модернизированным командным пунктом осуществлялось непосредственно с помощью кабеля. Для сопряжения с РЛ-30 и ПРВ-13 (в последующем и ПРВ-17) в модернизированном командном пункте предусматривались места для установки и подключения (при необходимости) шкафа радиорелейной линии и выносного шкафа радиовысотомера.

Обеспечение коллективной защиты боевого расчета модернизированного командного пункта от боевых отравляющих веществ осуществлялось так же, как и аппаратных кабин модернизированного стрельбового канала. Модернизация командного пункта была выполнена КБ Московского радиотехнического завода при участии КБ-1 на базе серийного командного пункта огневого комплекса С-200.

Опытный образец модернизированного командного пункта в начале 1968 года также был поставлен на 35-ю площадку полигона.

Испытания системы С-200В

Модернизированные стрельбовый канал, командный пункт, ракета и техническая позиция составили систему С-200B. Строго говоря, такая система (как это видно из сказанного выше) формально не задавалась и, следовательно, не было и ТТЗ на нее. Однако было целесообразно принимать на вооружение не отдельные модернизированные средства, а получившуюся как бы новую систему. Да и разработчикам это сулило большие блага.

В ходе испытаний системы С-200В требовалось проверить лишь те характеристики огневого комплекса и ракеты, которые в результате модернизации средств стали отличаться от соответствующих характеристик системы C-200. Таких характеристик было немного. Большинство характеристик системы С-200B осталось такими же, как и системы С-200. Поэтому мы договорились с разработчиками для ускорения принятия системы С-200В на вооружение провести ее испытания (в нарушение всех канонов) в один этап.

Для обеспечения испытаний изготовили и поставили на полигон четыре самолета-мишени (два Ту-16М и два МиГ-19М), оборудованных штатной для ВВС аппаратурой активных помех. Кроме того, без согласия КБ-1 мы привлекли к участию в испытаниях сотрудников НИИ-108 с самолетом-лабораторией, оборудованной макетной аппаратурой, позволяющей создавать более сложные виды активных помех, нежели штатная аппаратура самолетов-мишеней.

Разработчики активных помех были заинтересованы в проверке эффективности своих новых решений, а мы получали возможность проверить средства системы в более сложных помеховых условиях.

Комиссию по проведению испытаний системы С-200В мы договорились создать на рабочем уровне – без высокого начальства, чтобы она могла практически постоянно работать на полигоне. Трудно было подобрать ответственного и технически грамотного председателя для такого органа.

Удалось получить согласие на эту работу главного инженера ЗРВ ПВО страны генерал-майора (впоследствии генерал-полковника) Л. Леонова и договориться по этой кандидатуре с KБ-1. Решением ВПК комиссия по проведению испытаний системы С-200В была назначена в следующем составе:

• председатель – генерал-майор Л. Леонов;
• заместители председателя – полковники Б. Большаков и В. Черкасов;
• члены комиссии от Министерства обороны: полковник М. Бородулин, подполковники А. Ипполитов, И. Кошевой, И. Солнцев, Р. Смирнов, Л. Тимофеев, Е. Хотовицкий, А. Кутьенков, В. Гуров;
• от промышленности: В. Мухин, Б. Марфин, А. Сафронов, Е. Кабановский, В. Яхно, Б. Перельман, Л. Улановский.

Была назначена подкомиссия по командному пункту, которую возглавил майор А. Рябов.

Испытания системы на полигоне проходили с мая по октябрь 1968 года. Они включали наземные испытания огневого комплекса, облеты огневого комплекса с ракетой и стрельбовые испытания системы. Наземные испытания включали стыковку средств огневого комплекса, стыковку командного пункта с придаваемыми средствами, проверку работы воздухоохладителей и их стыковку с вентиляцией кабин (проверка герметичности кабин и работа ФВУ проверялись ранее на химическом полигоне).

Для облетов РПЦ и ГСН с целью проверки их помехозащищенности использовались самолеты-мишени – постановщики активных помех и упомянутый выше самолет-лаборатория НИИ-108. Формально указанные самолеты-мишени для облетов использовать нельзя, так как они выработали свой ресурс и должны были взлетать с экипажем только один раз перед стрельбой для проверки аппаратуры помех (для стрельбы они взлетали без экипажа).

Но другого выхода не было, и экипажу приходилось рисковать. «Промышленная» часть комиссии категорически возражала против использования самолета НИИ-108, заявив, что они в этом облете участвовать не будут. Тем не менее «военная» часть комиссии решила эту работу проводить и дала соответствующие указания полигону. К нашему удивлению, оказалось, что к началу облета все «промышленники» были на своих рабочих местах и работа прошла нормально. Как выяснилось потом, после обработки ее результатов, с большой пользой для всех трех сторон (полигона, КБ-1 и НИИ-108). Были проведены облеты РПЦ для проверки сопровождения им цели при прохождении ее через курсовой параметр.

Стрельбовые испытания системы производились по трем самолетам-мишеням – постановщикам активных помех (один самолет Ту-16М упал в озеро во время облета). Кроме того, стреляли по самолету-мишени с захватом цели головкой самонаведения на шестой секунде полета ракеты. Всего было выполнено восемь пусков ракет В-860ПВ. Сбиты все три самолета-мишени – постановщики активных помех и самолет-мишень, по которому стрельба производилась с «подскоком» ракеты с захватом цели на шестой секунде полета.

Испытания показали, что ТЗ, выданные на составившие систему С-200В ОКР, выполнены, и в начале ноября 1968 года комиссия подписала акт, в котором рекомендовала принять систему C-200B на вооружение Войск ПВО страны.

Итоги

Постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР в 1969 году система С-200В принята на вооружение Войск ПВО страны. В характеристиках системы, приведенных в постановлении, были учтены результаты работ по расширению боевых возможностей системы С-200, выполненных на полигоне: максимальная дальность стрельбы по крупноразмерным целям возросла до 180 километров, а нижняя граница зоны поражения опустилась до 300 метров. Уже в 1969 году началось серийное производство системы С-200В взамен производства системы С-200В.

В войсках система С-200В использовалась также в виде группы дивизионов. Инженерное оборудование позиций системы C-200B не отличалось от оборудования позиций С-200, только при размещении антенных постов РПЦ на вышках требования к углам укрытия стартовых позиций существенно упрощались (из-за возможности стрельбы с «подскоком» ракеты).

Система С-200В существенно увеличила боевые возможности ЗРВ ПВО страны по борьбе с постановщиками различного рода активных радиолокационных помех и с барражировавшими на больших дальностях целями. Часть конструктивных решений стрельбового канала системы С-200В впоследствии была внедрена в стрельбовые каналы системы С-200, находившиеся в войсках.

Создание системы С-200В отмечено Государственной премией СССР. От Министерства обороны лауреатами стали Г. Байдуков, Л. Леонов и В. Жабчук.

Дальнейшие работы по системам С-200 и С-200В

Система С-200М («Вега-М»)

Вместо предусматривавшейся для использования в системе С-200 специальной боевой части ракеты В-870, так и не увидевшей свет, постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР была задана унифицированная ракета, которая должна была использовать как обычную боевую часть (В-880), так и специальную – B-880H для системы С-200В.

Ракета В-880 должна была иметь улучшенную конструкцию, увеличенную до 240 километров дальность стрельбы и использовать ту же бортовую аппаратуру, что и ракета В-860ПВ.

Ракета В-880Н должна была иметь более высокую надежность, нежели В-880. Разработка В-880 производилась КБ Ленинградского Северного завода под руководством ОКБ-2.

Применение ракет В-880 и В-880Н (наряду с В-860П и В-860ПВ) в системе С-200В потребовало ее определенной модернизации. Эту модернизированную систему С-200В КБ-1 назвало системой С-200М (мы предлагали более правильное название – С-200ВМ).

Ракета В-880 в системе С-200 прошла все испытания, включая совместные. В процессе испытаний много времени ушло на выяснение причины ряда отказов головки самонаведения на некоторых траекториях полета ракеты. Подобные единичные отказы головки были и на испытаниях системы С-200, но тогда их причину установить не удалось.

По настоянию КБ-1 в ОКБ-2 были проведены специальные тепловые испытания обтекателя ракеты. Они показали, что нарушают работу головки самонаведения газы, выделяемые нагретым радиопрозрачным обтекателем ракеты. Усовершенствованным обтекателем были заменены прежние обтекатели на всех ранее изготовленных ракетах, и дефект исчез.

В 1974 году система С-200М принята на вооружение Войск ПВО страны, дополнительно увеличив их боевые возможности, и стала производиться вместо системы C-200B. Была разработана документация для ввода ракеты В-880 в систем С-200В и С-200, находившиеся в войсках.

В последующем на базе системы С-200М создан ее экспортный вариант – система С-200ВЭ, которая экспортировалась в ряд зарубежных стран.

Тренировочная аппаратура для обучения боевых расчетов огневых комплексов систем С-200, С-200В и С-200М («Аккорд-200»)

Возможности тренировки операторов огневого комплекса по реальным целям весьма ограниченны, а в условиях сложной реальной воздушной обстановки практически исключены. Поэтому для боевой подготовки операторов любого зенитного ракетного комплекса крайне необходимо наличие полноценной тренировочной аппаратуры. Такая аппаратура уже была к тому времени создана для ЗРС С-75 и С-125.

Для систем С-200, С-200В, С-200М необходимость хорошей тренировочной аппаратуры усугублялась особенностями работы операторов в сложной воздушной обстановке, а также специфичностью индикаторов и органов управления аппаратных кабин.

Однако все модификации системы С-200 имели простейшую тренировочную аппаратуру, которая позволяла тренировать только операторов КП и РПЦ и то лишь в условиях самой простейшей воздушной обстановки. 4-е ГУ МО настаивало на создании специального тренировочного комплекса, который мог бы обеспечить полноценную подготовку всего боевого расчета огневого комплекса к действиям в условиях сложной воздушной обстановки.

Заказчик добился, что постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР разработка такого комплекса была задана Министерству радиопромышленности. Однако ВПК с подачи КБ-1 и Минрадиопрома не торопилась выпускать решение по порядку выполнения этой ОКР, выискивая всякие отговорки.

Тут, кстати, в КБ-1, а стало быть, и в ВПК стало известно, что в одной из частей Московского округа ПВО офицеры-умельцы сделали для своего комплекса С-200 тренажер с большими возможностями, нежели штатный. ВПК организовала поездку в эту часть. Туда поехали ответственные представители ВПК и КБ-1, начальник 4-го ГУ МО, заместитель командующего ЗРВ по боевой подготовке и несколько офицеров 4-го ГУ МО и ЗРВ.

Офицер полка ознакомил приехавшую группу с самодельным тренажером. На вопрос представителя ВПК, устраивает ли полк такая самоделка, последовал ответ – устраивает. Вдохновленный таким ответом, представитель КБ-1 сказал, что войска, мол, способны доделать то, что недодала промышленность, в том числе сами усовершенствовать тренировочную аппаратуру.

Представитель ВПК поддержал это заявление и выразил сомнение в необходимости промышленной разработки тренировочной аппаратуры для систем типа С-200. Решительную отповедь обоим ответственным представителям промышленности дал Байдуков. Он сказал, что американцы не жалеют денег на хорошие тренажеры, деньги эти окупаются с лихвой в боевых условиях, что войскам нужны не кустарные поделки, а промышленная аппаратура, решающая задачу в полном объеме.

Байдуков заставил выступить заместителя командующего ЗРВ, который подтвердил необходимость разработки полноценной тренировочной аппаратуры для систем типа С-200. Возражений не последовало. Попытка сорвать разработку тренировочной аппаратуры для систем типа С-200 не удалась.

Вскоре после этого вышло решение ВПК по этой аппаратуре, получившей название «Аккорд-200». Головной организацией по этой ОКР было назначено рязанское КБ «Глобус», соисполнителем – КБ Московского радиотехнического завода. ОКР велась по договору с 4-м ГУ МО. С помощью НИИ-2 МО было разработано и согласовано ТТЗ на ОКР, и работа началась.

Разработка шла вяло, договорные сроки срывались, несмотря на штрафные санкции и неоднократные обращения заказчика в Минрадиопром. Мало того, Минрадиопром ультимативно заставил нас согласиться с разработкой аппаратных кабин «Аккорда-200» (их было две) на различных элементных базах. Опытный образец «Аккорда-200» был изготовлен уже после моего увольнения в запас.

Как мне стало известно, дальнейшая его судьба оказалась печальной: совместные испытания «Аккорда-200» по формальным соображениям были приостановлены заказчиком и вскоре работа была закрыта (Г. Байдуков к тому времени уже не был начальником 4-го ГУ МО).

Другие ОКР для систем типа С-200

По инициативе заказчика постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР была задана разработка средства защиты РПЦ от самонаводящихся на него противорадиолокационных ракет. ОКР была поручена КБ Московского радиотехнического завода и выполнялась по договору с 4-м ГУ МО. Средство было разработано, прошло полный цикл испытаний, и для него спроектировано инженерное оборудование позиции. Однако в серию средство не пошло из-за дороговизны его и инженерного оборудования позиции.

После настойчивых требований заказчика рязанскому КБ «Глобус» была задана разработка автоматизированной контрольно-испытательной станции для проверки ракет на технической позиции систем семейства С-200. ОКР выполнялась по договору с 4-м ГУ МО. Станция успешно прошла весь цикл испытаний и была запущена в серийное производство вместо прежней, неавтоматизированной.

С целью реализации опыта локальных войн того времени через решения ВПК были заданы и проведены промышленностью работы по сокращению времени приведения систем семейства С-200 в боевую готовность (из развернутого состояния), по обеспечению возможности удлинения соединительных кабелей между отдельными средствами системы (для возможности большего удаления антенных постов от аппаратных кабин и изменения конфигурации стартовых позиций) и по доработке отдельных средств.

Была проведена инициированная МВИЗРУ ОКР по «звуковой» индикации, о которой рассказано выше.

По инициативе заказчика была разработана новая транспортно-заряжающая машина (ТЗМ), обеспечивающая существенно меньшее время заряжания пусковой установки систем семейства С-200, нежели штатная ТЗМ. Новая ТЗМ успешно прошла испытания. Однако в серию запущена она не была из-за сложности эксплуатации.

Система С-200Д «Дубна»

Кроме ОКР, перечисленных выше, на полигоне и в промышленности был проведен еще ряд работ, направленных на улучшение характеристик систем С-200, С-200В, С-200М.

В Сары-Шагане проводились испытания этих систем с целью расширения или уточнения их боевых возможностей, а также проверки доработок отдельных средств. Стрельбы осуществлялись в более широком диапазоне условий, нежели при заводских и совместных испытаниях систем. Пуски производились на большие дальности и меньшие высоты, по групповым, барражирующим и малоразмерным высокоскоростным целям, а также в условиях помех. Результаты расширения боевых возможностей системы С-200 упоминались выше. Работы по системам С-200В и С-200М позволили повысить их возможности по обстрелу барражирующих целей. Была уточнена боевая документация систем С-200, С-200В и С-200М и на практике проверены доработки отдельных средств. Проводились стрельбы системой С-200 и по оперативно-тактической ракете 8K14, однако практических результатов они не дали.

В промышленности в процессе серийного производства средств систем С-200, С-200В и С-200М для реализации выполненных ОКР, внедрения отдельных доработок и результатов испытаний, а также устранения выявленных в процессе производства и эксплуатации недостатков периодически по мере необходимости корректировалась производственная документация.

Осуществлялось это выпуском так называемых перечней извещений (бюллетеней), которые внедрялись в производство и позволяли доработать наземные средства системы, находящейся в войсках, до уровня серийных на данное время. Выпускались перечни и для системы С-200 после прекращения ее серийного производства. Они преследовали цель – повышение характеристик системы и сопряжения ее с вновь разработанными средствами.

Два примера упомянуты были выше: ввод некоторых конструктивных решений системы С-200В и ракеты В-880.

Всего по системе С-200 выпущено около двух десятков перечней, а по системе С-200В – около десятка. Однако внедрены в войска были далеко не все выпущенные перечни. Часть – из-за того, что некоторые ОКР (о них сказано выше) не пошли в серию и перечни, разработанные для сопряжения их со средствами систем, не потребовались. Часть – из-за отсутствия тактической необходимости некоторых доработок на ряде комплексов и, наконец, часть – из-за финансовых ограничений. Доработки производились бригадами специального предприятия на местах дислокации систем.

Тем же постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР, которым задавалась разработка ракеты B-880, «Аккорда-200» и средства защиты РПЦ от самонаводящихся на его излучение ракет, предусматривалась подготовка предложений по дальнейшей модернизации систем типа С-200. Мы считали, что эта модернизация должна проводиться так, чтобы ее результаты могли быть полностью внедрены в системы, находившиеся в войсках.

К этому времени в войсках уже было много комплексов С-200 и С-200В. Серийное производство С-200М шло на убыль, разрабатывалась система нового поколения, поэтому новая модификация системы С-200 стала бы бесперспективной для серийного производства. Аванпроект такой модернизации и был выпущен КБ-1.

Однако вскоре КБ-1 выпустило дополнение к нему, в котором предлагалось увеличить мощность передатчика РПЦ в несколько раз. Такую доработку в войсках уже выполнить нельзя. Мы заглотили этот крючок – вроде нелепо отказываться от увеличения дальности действия системы. Так появилась новая модификация системы С-200 – система С-200Д. Ведь (как уже говорилось выше) разработчикам за создание новой системы светили большие «пироги и пышки», чем за какую-то модернизацию.

Не касаясь вопросов взаимодействия заказчика и разработчиков (я уже был уволен в запас), можно следующим образом кратко изложить ход разработки системы С-200Д. Работа над этой системой проходила как бы в три этапа.

На первом этапе, выполнявшемся по заданию заказчика, система С-200Д представляла собой систему C-200M – с новым передатчиком и отдельными новыми устройствами на новой элементной базе, вмонтированными в некоторые блоки наземной радиотехнической аппаратуры, и с модернизированной ракетой В-880. Этот этап прошел только стадию эскизного проектирования, после которой работа над этим вариантом системы С-200Д была прекращена.

На втором этапе КБ-1 предложила свой вариант системы С-200Д, который являлся как бы первым этапом последующей системы. Это была новая система с новой ракетой. Вся электроника системы должна была разрабатываться на новой элементной базе. Тут дело дошло до частичной разработки опытных образцов отдельных средств системы. Однако и этот вариант не осуществился. Задел по КП использовался при разработке системы С-З00ПМ, а по РПЦ – на следующем этапе работы по системе.

Третий этап выполнялся по новому заданию заказчика. Это была система С-200М, в огневом комплексе которой РПЦ заменен на новый – доведенный до конца РПЦ второго этапа, а ракета В-880 – на ракету В-880М, обеспечивающую дальность стрельбы до 300 километров, с некоторой доработкой других средств. Этот вариант прошел весь цикл испытаний, включая совместные, завершившиеся в 1987 году. Было изготовлено небольшое количество серийных средств системы, после чего их производство прекратили.

Заключение

Подводя итоги работы по созданию третьего поколения зенитного ракетного оружия – семейства систем дальнего действия: С-200, С-200В, С-200М и С-200Д, с моей точки зрения, целесообразно отметить следующее:

• система С-200 и особенно системы С-200В и С-200М значительно увеличили боевые возможности Войск ПВО страны в части повышения дальности поражения целей, борьбы с постановщиками помех, малоразмерными, высотными и скоростными целями;
• системы С-200 и С-200В построены с использованием целого ряда новых для разработчиков принципов. Это потребовало от создателей систем новых научных, технических и конструктивных решений, высокой квалификации и напряженного труда. Указанные системы – новый шаг вперед в развитии отечественного зенитного ракетного оружия;
• разработка унифицированной ракеты В-880, использующей как обычную, так и специальную боевые части, позволила прекратить разработку отдельной ракеты для применения специальной боевой части и увеличить в системе С-200М максимальную дальность поражения целей;
• система С-200 замышлялась как передвижная альтернатива стационарной системе «Даль». Фактически в войсках системы С-200, С-200В и С-200М стали стационарными со всеми вытекающими отсюда последствиями в отношении их живучести;
• исключение из состава системы С-200 (соответственно С-200В и С-200М) радиолокатора уточнения обстановки в отсутствие автоматизированных систем управления огневыми комплексами, обеспечивающих целеуказание в луче РПЦ, привело к необходимости организации в нем громоздкого углового поиска цели. Использование этого поиска (особенно секторного) могло приводить к снижению боевых возможностей систем – особенно при стрельбе по малоразмерным высотным скоростным целям, а также в динамике воздушного боя;
• прекращение ОКР по созданию тренировочной аппаратуры для огневых комплексов систем С-200, С-200В и С-200М существенно снизило качество подготовки их боевых расчетов;
• отсутствие ЭВМ на командных пунктах огневых комплексов систем не позволяло автоматизировать целераспределение и подготовку исходных данных для стрельбы;
• все типы ракет систем имели жидкостные ракетные двигатели. Эксплуатация таких ракет в войсках значительно сложнее, нежели ракет с твердотопливными двигателями;
• задание новой системы С-200Д вместо модернизации находившихся в войсках систем С-200, C-200B, С-200М было ошибкой;
• уроки разработки систем семейства С-200 учтены при создании нового поколения зенитного управляемого ракетного оружия систем семейства C-300. Эти системы, будучи построены на новых принципах, лишены отмеченных выше недостатков систем семейства С-200.

Примечание. Читатели журнала «ВКО» часто задают вопрос: как выглядели экраны индикаторов на тех или иных зенитных ракетных системах и что наблюдали на них офицеры-ракетчики? В этом материале до определенной степени мы восполняем этот пробел и представляем экраны индикаторов зенитной ракетной системы С-200В. Автор рисунков – командир группы зенитных ракетных дивизионов С-200В (н. п. Тарайка) 204-й гвардейской зенитной ракетной бригады (н. п. Керстово Ленинградской области), командир 341-го зенитного ракетного полка (пятиканальный С-200В, н. п. Лопухинка), мастер боевой квалификации полковник Анатолий Алексеевич Чечеткин.