1 января, 2004

Слабые места национальной безопасности безопасности России

В январе 2004 г. состоялось общее собрание Академии военных наук. С докладом "Проблемы современной системы военного управления и пути ее совершенствования с учетом новых оборонных задач и изменения характера будущих войн" выступил президент АВН генерал армии Махмут Гареев.

ОПЫТ АВН РФ дает основания для вывода, что ее существование позволило расширить и углубить фронт оборонных исследований, привлечь к военно-научной работе дополнительный отряд наиболее опытных военных ученых, ветеранов военной науки, решать исследовательские задачи более экономно. АВН создает возможность выражать объективные, независимые суждения и вырабатывать альтернативные предложения по актуальным оборонным проблемам.

Проблемы военного управления в настоящее время широко обсуждаются. Они нашли отражение на совещании руководящего состава военной организации РФ 2 октября 2003 г. Обсуждаются они в Совете по внешней и оборонной политике, других общественных аналитических центрах. При этом ставится, например, такой вопрос: "Нужен ли России Генштаб"? Предлагается "гражданизация" всех военных ведомств. Помимо этого, распространяются всякого рода фальсификации и измышления о прошлом опыте и современной системе военного управления.

Можем ли мы оставаться в стороне от всего этого? Из каких же данных, из чего мы будем исходить в своих суждениях? Будем исходить, прежде всего, из боевого опыта, практики управления войсками в военное и мирное время, современной науки управления, исходить из объективных закономерностей и логики управленческого процесса.

ПОЛИТИКА И ВОЕННАЯ СТРАТЕГИЯ

На протяжении всей истории одним из фундаментальных факторов, гармонизирующих или раздирающих систему военного управления, был вопрос о соотношении и рациональном сочетании политики и военной стратегии. Формально вот уже почти 200 лет остается общепризнанным положение о том, что война является продолжением политики иными, насильственными средствами. Следовательно, политика - это целое, а война - ее часть, что предопределяет примат политики, ее главенствующее положение по отношению к военной стратегии.

В советское время сталинское положение о главенствующей, диктаторской роли политики по отношению к военной стратегии было излишне догматизировано и жестко регламентировано. Хотя было ясно, что стратегия, подчиняясь политике, и сама оказывает на нее соответствующее обратное влияние так же, как стратегия, будучи главенствующей относительно тактики, не может не учитывать тактические соображения, обстановку на поле боя. Такое абсолютизированное представление о политике до сих пор дает о себе знать.

Всякое управление начинается с определения целей и задач. Поэтому важнейший вывод состоит в том, что войскам, направляемым в зону конфликта, руководством страны должны ставиться четкие и определенные задачи, без всякого лицемерия и лукавства. 22 июня 1941 г. Сталин в директиву Генштаба о приведении войск в боевую готовность добавил такие слова "но не предпринимать никаких действий, могущих вызвать политические осложнения". Если сам правитель не знает, война это или нет, как может командир полка вести бой и думать о политических последствиях?

Направляя войска в Афганистан, поставили задачу - выполнять интернациональный долг, но не только солдаты и офицеры, даже очень большие начальники понимали его по-разному. По Чечне в 1994 г. в распоряжении правительства было сказано - разоружить бандформирования, хотя войскам предстояло действовать против хорошо организованной и вооруженной дудаевской армии. Такая неопределенность постановки задач пагубно влияет на действия войск.

Отсутствие особого правового режима в зоне конфликта ставит командование и личный состав в неопределенное и затруднительное положение, в то время как бандформирования действуют без ограничений. Поэтому и политику при всей ее главенствующей роли нельзя превращать в самоцель. Она не может абстрагироваться от всех других жизненных обстоятельств. Как свидетельствует жизнь, самое верное в принципе положение, выраженное в излишне абсолютизированной и категорической форме, в сложных и разнообразных условиях реальной действительности обнаруживает свою уязвимость. Политики в чистом виде не существует, она может быть жизнеспособной только в том случае, если в совокупности учитываются все жизненные факторы, в том числе военно-стратегические соображения.

В свете этого, как это ни прискорбно, но приходится признать, что 1941 г. не является исключением. Вот уже 150 лет политическое руководство страны ставит армию к началу войны в крайне неблагоприятные, невыносимые условия, из которых ей приходится выпутываться. Вспомним хотя бы Крымскую, Русско-японскую, Первую мировую войны, 1941 г., Афганистан и Чечню в 1994-1995 гг. И после всего этого нам еще и сегодня пытаются внушить, что политика - это дело избранных и обычные грешные, тем более люди военные, не смеют судить о политике даже в научном плане.

Так что же еще с нами должно случиться, чтобы в конце концов мы поняли: политический деспотизм и невежество наносят вред прежде всего национальным интересам страны. Когда-то нужно извлекать уроки из всего этого и сделать вывод: да, политические соображения имеют главенствующее значение. Но это не свидетельствует о том, что политические решения должны вырабатываться в узком кругу политиков, в полной изоляции.

Причем бытующая в некоторых кругах точка зрения, что, мол, политики должны заниматься политикой, а военные - только своим военным делом, слишком упрощает проблему. Когда в 1979 г. Н.В. Огарков на Политбюро сказал, что ввод советских войск в Афганистан может иметь тяжелые международные последствия, Ю.В.Андропов прервал его и заявил: "У нас есть кому заниматься политикой, вы решайте поставленную вам военную задачу". Все знают, чем это кончилось.

Последнее и решающее слово за политическим руководством и государственными властными структурами, но в выработке важнейших военно-политических решений в центре и в зонах конфликта должны непременно принимать участие и соответствующие военные должностные лица. В свою очередь представители высших органов власти, поставив задачу силовым ведомствам, не должны без особой надобности вмешиваться в оперативно-стратегические вопросы. Из исторического опыта многих войн и конфликтов известно, к каким катастрофическим последствиям приводило некомпетентное вмешательство в военные дела.

ГЛАВНОЕ В ОРГАНИЗАЦИИ СИСТЕМЫ ВОЕННОГО УПРАВЛЕНИЯ

Отвлеченной, годной на все случаи жизни системы военного управления не может быть. Она создается для решения заранее заданных конкретных задач в определенных условиях. "Я утверждал и утверждаю, - говорил Адмирал Флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов, - что всякая военная организация создается для войны и поэтому оперативные вопросы имеют главенствующее значение...".

Исходя из этого, суть нашего научного разговора состоит в том, чтобы с учетом новых оборонных задач и изменения характера будущих войн выработать предложения, что и как надо изменить в системе военного управления. Что же конкретно меняется и что нужно совершенствовать?

Прежде всего, мы видим, что все менее вероятной становится глобальная ядерная война и вообще крупномасштабная война. И не только из-за катастрофических последствий таких войн или вследствие того, что кто-то их отменил. Просто изысканы другие коварные и довольно эффективные формы международного противоборства, когда оказывается возможным путем развязывания локальных войн, конфликтов, применения экономических, финансовых санкций, политико-дипломатического и информационно-психологического давления, различного рода подрывных действий последовательно подчинять и приводить к общему мировому порядку непокорные страны, не прибегая к большой войне.

В связи с этим возникают новые задачи по обеспечению оборонной безопасности и новые формы борьбы по противодействию этим угрозам. Однако если основные формы теории и практики военной защиты государства разработаны и освоены сравнительно полно, то проблемы комплексного использования невоенных средств для отстаивания национальных интересов и противодействия новым формам борьбы на международной арене остаются недостаточно разработанными.

И, конечно, эти слабые места в национальной безопасности надо преодолевать, ибо в зависимости от того, как станут решаться задачи предотвращения войн, нейтрализации угроз политико-дипломатическими и другими невоенными мерами, будут зависеть характер и объем оборонных задач, состав и предназначение Вооруженных Сил. Казалось бы, чем успешнее решается первая часть задач, тем меньше должен быть акцент на военную силу. Но пока, как было в Афганистане или Чечне, все ложится на плечи солдата и офицера, а надлежащей координации применения средств невоенных в государственном масштабе как не было, так и нет. Главное, нет никакого спроса и ответственности за это.

Государственная система управления должна охватывать применение как военных, так и невоенных средств. Поскольку для ведения войны требуются мобилизация и максимальная концентрация всех духовных и материальных сил государства, то в наибольшей степени это достигается при единстве политического, государственного и военного руководства, где Государственный комитет обороны, компетенция которого относится ко всей стране, и Ставка Верховного Главнокомандования, возглавляющая все вооруженные структуры и формирования, объединяются главой государства - председателем Комитета обороны - Верховным главнокомандующим Вооруженными Силами. И понятие ВС должно охватывать все вооруженные формирования, а не только армию и флот.

По военной линии Ставка ВГК во время войны осуществляет стратегическое управление Вооруженными Силами через Генеральный штаб. Желательно, чтобы еще в мирное время министр обороны был вице-премьером правительства и первым заместителем ВГК. Как у первого заместителя ВГК у него и в мирное, и военное время остается достаточно властных полномочий и по отношению Генштабу, и другим органам военного управления.

Желательно более четко определить предназначение государственных органов не только в мирное, но и на военное время, чтобы потом не заниматься импровизациями и перестройкой на ходу системы управления применительно к военному времени (как это было в 1941 г.). В частности, Совет безопасности в мирное время должен в более широком плане заниматься координацией решения задач национальной безопасности (экономической, экологической, информационной, духовной и др.) невоенными средствами, а в военное время стать ядром аппарата Государственного комитета обороны.

До сих пор слабым местом в системе военного управления была разрозненность действий различных военных ведомств (Пограничных, Внутренних, Железнодорожных войск, частей МЧС и других) при решении общих оборонных задач.

В связи с этим в одной из НИР и на заседании научного совета Совета безопасности ставился вопрос о создании Главного управления руководства военной организацией. Нам представляется, что создание такого промежуточного органа между ВГК и силовыми ведомствами нецелесообразно. Ибо, будучи в стороне от стратегического планирования и задач, решаемых военной организацией, он не способен полноценно координировать деятельность силовых ведомств и может лишь усложнить управление. Путь к решению этой проблемы установлен Указом президента РФ № 1058 от 10.09.2003 г., которым определено, что Генштаб ВС РФ является центральным органом военного управления и основным органом оперативного управления Вооруженными Силами, осуществляющим координацию деятельности всех силовых структур.

ЭФФЕКТИВНОСТЬ УПРАВЛЕНИЯ

С точки зрения нового характера вооруженной борьбы принятая в настоящее время структура войск, состоящая из трех видов и таких родов, как РВСН, ВДВ и Космические войска, представляется наиболее рациональной. Но требуется дальнейшая, более глубокая интеграция видов ВС.

Оперативное управление боевыми действиями всех видов ВС, выполняющих общие стратегические задачи, может осуществляться только по линии Ставка ВГК-МО-Генштаб-фронт. Например, только командующий войсками фронта, силами флота, имея все необходимые средства разведки и постоянно зная оперативную обстановку, может оперативно управлять боевым применением авиации в полосе фронта (операционной зоне флота).

В определенных кругах до сих пор ставится под сомнение целесообразность объединения ВВС и ПВО. Но и на этот вопрос есть положительный ответ, если рассматривать его не из внутренних соображений того или иного вида ВС, а исходя из возросшей важности и сложности борьбы за господство в воздухе в современных условиях. Поскольку особое значение, особенно в начале войны, придается проведению воздушных операций и без них наступление сухопутных войск в некоторых армиях не мыслится, в общей системе вооруженной борьбы решающее значение приобретают активные согласованные действия всех видов вооруженных сил по разгрому средств воздушного нападения противника. С учетом того, что эта задача становится главной и составляет основное содержание всех видов операций, это обстоятельство должно найти отражение и в новой оргструктуре Вооруженных Сил РФ. В частности, округа (флоты) и армии должны иметь в своем непосредственном подчинении средства воздушно-космической обороны и осуществлять разгром противника в воздухе и на земле с привлечением всех имеющихся сил и средств, а не только войск ПВО. С ПВО ныне происходит та же трансформация, как в свое время с ПТО (противотанковой обороной), когда она из отдельного вида боевой деятельности превратилась в основную задачу общевойсковых боя и операции. Такой же подход должен быть к ВМФ и другим видам ВС, имея в виду, что они будут совместно решать свои задачи.

ОРГАНИЗАЦИЯ УПРАВЛЕНИЯ НА ТВД И ВАЖНЕЙШИХ СТРАТЕГИЧЕСКИХ НАПРАВЛЕНИЯХ

При нашей системе управления эта задача возложена на военные округа (фронты), которые выступают в роли оперативно-стратегических командований. Ввиду своей неосведомленности, не понимая существа дела, в последнее время некоторые политики, журналисты подняли тревогу по поводу того, что американцы создают интегрированные командования на ТВД, а мы все еще держимся за округа и опаздываем с этим нововведением. Но все дело в существенных различиях, в которых предстоит решать стратегические задачи американским и российским вооруженным силам.

Для территории США нет серьезных военных угроз (кроме терроризма), и они еще в мирное время развертывают и базируют основные группировки ВС на удаленных ТВД, где для управления ими создаются соответствующие командования. Как и во время Второй мировой войны, ВГК, Комитету начальников штабов приходится заниматься в основном вопросами стратегического планирования, созданием необходимых группировок войск (сил) на ТВД, их снабжением, обеспечением и другими административными делами. Все оперативное управление войсками возложено на объединенные командования ВС.

Но если бы, скажем, германские или японские войска высадились на территории США и подошли к Вашингтону, то они были бы вынуждены прибегнуть к совсем другой системе военного управления, как, примерно, было у нас, когда враг стоял под Москвой.

И в наше время основная задача российских ВС связана с обороной территории своей страны и мы, насколько я понимаю, не собираемся развертывать группировки войск за тридевять земель. Наши оперативно-стратегические командования построены таким образом, чтобы они были способны объединить в своих руках силы и средства различных видов ВС и всех военных ведомств, предназначенных для действий на соответствующих стратегических направлениях. Во всяком случае в сложившихся российских условиях нет особой надобности создавать главкоматы направлений, как промежуточное звено между Ставкой ВГК и фронтами.

Принятая в настоящее время система организации Сухопутных войск, на наш взгляд, оправдывает себя. Следовало бы, может, приглядеться к опыту Белоруссии по организации главкомата СВ и особенно территориальной обороны.

Для надежности системы военного управления важное значение имеет хорошо отлаженная система политического и гражданского контроля над силовыми ведомствами. Но, как показывает жизнь, формы и методы этого контроля надо совершенствовать таким образом, чтобы он не наносил ущерба их профессиональной деятельности, не превращался в самоцель и, по крайней мере, не доводился до абсурда.

По опыту прошлого, в том числе советского времени, непомерное вмешательство в систему военного управления порождало лишь безответственность, управление же ухудшалось. Уже в нашу "демократическую эпоху" в России Совет по оборонной и внешней политике в своем проекте военной реформы предложил ввести в российских Вооруженных Силах чрезвычайных уполномоченных президента во всех инстанциях от батальона и до стратегических органов управления. Видимо, "гражданские военспецы" готовили себе должности.

Любой контроль, доведенный до абсурда, излишняя подозрительность и недоверие к людям, занятым своим профессиональным делом, никогда к добру не приводят. Всякое управление, и тем более военное, не может функционировать эффективно без элементов доверия и взаимного уважения гражданских и военных структур. С учетом всего изложенного формы его желательно совершенствовать, имея в виду при этом, что любой орган управления создается для решения определенных задач и на первом плане должны быть интересы выполнения данных задач, создание для этого благоприятных условий. А для того, чтобы создавать всякого рода помехи, существует противник. И в нормальной стране никто ему не должен помогать.

С этим связан и вопрос о "гражданизации" Министерства обороны, Генштаба и других силовых ведомств, который все чаще ставится в печати. Разнообразие форм и средств, используемых для обеспечения оборонной безопасности, безусловно, требует привлечения политологов, геополитиков, экономистов, юристов, экологов, дипломатов и других специалистов для квалифицированного решения специальных вопросов в государственных органах и соответствующих ведомствах.

Но этот процесс нежелательно превращать в кампанию по "гражданизации" силовых ведомств, все должно проходить планомерно по мере естественной необходимости ротации таких кадров и их подготовки. Во всяком случае, чтобы во главе "профессиональной армии" не оказались непрофессионалы.

РОЛЬ ШТАБОВ

Сегодня вновь поднимается вопрос о правомерности существования Генерального штаба и других штабов. Межрегиональным фондом информационных технологий, в частности, издана брошюра члена Совета по внешней и оборонной политике В.В. Шлыкова "Нужен ли России Генеральный штаб?". Автор, по существу, приходит к выводу, что Генштаб в том понимании, как это изложено выше на основе опыта войны, теперь России не нужен.

В книге А.А. Кокошина эталоном штабов всех времен считается штаб Наполеона. "Бертье, - пишет Андрей Афанасьевич, - и его немногочисленные офицеры педантично, четко выполняли все установки Наполеона. Но они почти никогда не предлагали собственных вариантов действий. Это было свойственно многим генеральным штабам того времени...".

Как это ни странно, но оказывается, что самое главное достоинство штабов - это их послушность, безынициативность и слепое исполнение приказов командира. Между прочим, согласно науке управления, важнейшим условием эффективности любой системы управления считается инициативность и активность каждого сотрудника, участника процесса управления. А тут хотят превратить в пассивные, инертные организмы целые органы управления. Некоторые "гражданские военспецы" идут дальше и даже предлагают вообще все штабы лишить распорядительных и оперативных функций.

Система управления может быть эффективной только в том случае, если будет развиваться не только по вертикали, но и по горизонтали. Это означает, в частности, при соблюдении в целом принципа единоначалия, всемерное расширение фронта работы, предоставление существенно больших прав штабам, начальникам родов войск, служб. Они должны решать многие вопросы самостоятельно, согласуя их с общевойсковым штабом и между собой, так как при крайне ограниченном времени и быстром развитии событий командующий уже не в состоянии лично рассматривать и решать все важнейшие вопросы подготовки и ведения операции, как это было в прошлом.

В целом предложенные нами меры только в общей их совокупности могут дать ощутимые результаты по совершенствованию системы военного управления. С учетом всего сказанного крайне важно заранее предвидеть изменения характера вооруженной борьбы, новые требования, предъявленные к системе управления, и с учетом именно этих объективных факторов, а не подспудных соображений определять оргструктуру, права и задачи органов управления. Необходимо решительно избавляться от негативных проявлений прошлого и максимально полно использовать современный положительный опыт, накопленный в России и вооруженных силах других стран. Надо не противопоставлять и не абсолютизировать ту или иную систему управления, не подгонять все и вся под натовские стандарты, а совершенствовать их с учетом взаимного опыта и перспектив развития характера вооруженной борьбы.