1 января, 2003

Доверие патриарха

Наш журнал не раз писал об Александре Андреевиче Расплетине. Но сегодня случай особенный. 25 августа исполняется 95 лет со дня его рождения, и мы публикуем заметки Бориса Перовского, ветерана НПО «Алмаз», которые, на наш взгляд, добавляют новые штрихи к портрету патриарха отечественного зенитного ракетостроения.

ВАЖНОЕ качество Александра Андреевича – это доверие к подчиненным, что дава-ло возможность сотрудникам КБ-1 заметно отличаться от сотрудников других фирм (возможно, они сами этого не замечали) достоинством, какой-то внутренней уверенностью поведения, самостоятельностью в принятии решений.

Александр Андреевич не только оказывал доверие, но в сложных ситуациях оберегал честь и достоинство своих сотрудников.

Вот два характерных эпизода.

Первый. Идет 1958 год. Ведется разработка системы С-125. Начаты полигонные автономные летные испытания. Разработку ракеты для системы ведет КБ Тушинского машиностроительного завода. Главный конструктор ракеты – М. Олло, он же начальник КБ, до этого не проявивший себя как выдающийся конструктор.

Соратник А. Расплетина, не менее маститый и заслуженный ученый и конструктор П. Грушин разрабатывает близкую по характеристикам зенитную ракету для ВМФ. Понимая, что его ракета только в морском исполнении не будет выгодна промышленности (т.к. ВМФ нужно относительно мало ракет и либо затраты нa подготовку производства не окупятся, либо ракета будет чрезмерно дорога), Петр Дмитриевич Грушин начал предпринимать активные меры для принятия его ракеты в систему С-125 Войск ПВО.

Александр Андреевич, вообще старающийся избегать конфликтов, тем более не допускает их с резким и своенравным Петром Дмитриевичем. Со стороны даже кажется, что он как-то побаивается сурового Петра Дмитриевича. Александр Андреевич готов принять предложение Грушина. И вот совещание у генерал-полковника П. Кулешова.

После моего очень краткого вводного выступления докладывает М. Олло. Его слушают спокойно, никто не перебивает. Следующим докладывает П. Грушин. Как всегда, резко, безапелляционно. По его мнению, только его ракета может быть нормально использована в С-125. Ракета же КБ Тушинского машиностроительного завода якобы вообще не может быть доведена до состояния нормального серийного производствa.

Потом встает представитель КБ-1, пожилой, интеллигентный конструктор Д. Томашевич — опытный ракетостроитель, работавший когда-то ранее вместе с Грушиным, и начинает спокойно, квалифицированно, убедительно разбивать по порядку все доводы Петра Дмитриевича. Петр Дмитриевич понимает, что вот-вот наступит катастрофа, вскакивает, перебивая Томашевича, раздраженно почти кричит:
«Да что же это за безобразие? Куда меня пригласили? Что здесь за люди? Какие-то посторонние с улицы начинают нас учить! Здесь люди, не допущенные к этой тематике! Я прошу убрать отсюда посторонних!...»

Весь красный, с багровой шеей (что всегда у него является признаком сильнейшего волнения) поднимается Александр Андреевич и перебивает крик Грушина: «Петр Дмитриевич, прекратите! Это не человек с улицы. Это сотрудник КБ-1. У нас работают только допущенные люди. Я прошу уважать КБ-1 и изменить тон!»

Это единственный известный мне случай, когда Александр Андреевич прилюдно сделал выговор Грушину, и примечательно, что он защитил своего сотрудника.

А ТЕПЕРЬ о втором эпизоде. В актовом зале штаба полигона идет совещание по разбору очередного неудачного пуска ракеты системы С-125 (кстати, той самой, Грушина).

Первым, как всегда, доложил представитель полигона. Он предположил, что в неудаче повинна аппаратура разработки КБ-1.

Следующим выступает представитель разработчика этой аппаратуры (не помню кто, ну да это не так важно, поскольку подобных эпизодов было много) и пытается очень неуклюжими доводами отвести обвинения (короче, всем достаточно ясно, что он несет околесицу).

Александр Андреевич сидит в первом ряду, я — за ним. Слышу, рядом со мной шепот главного инженера полигона:
«Что это он там лопочет? Ну, сейчас я ему врежу!» Вижу, шея у Александра Андреевича багровеет. Видимо, он тоже услышал шепот. Он неожиданно встает и говорит:
«Сегодня был тяжелый день. Мы все устали и что-то плохо понимаем,что нам докладывают. Давайте-ка разбор закончим завтра. Я сегодня не в форме».

Предложение принято. Все расходятся. Александр Андреевич, по возможности, незаметно, приглашает неудачно выступающего товарища к себе в домик. Насколько я понимаю, там дает ему выволочку, вызывает своих помощников. Делает уже почти ночью разбор неудачного пуска. И на следующий день на общем полигонном разборе выступает сам.

Начинает словами:
«Вчера представитель КБ-1 говорил все правильно. У него были основания так докладывать. Однако мы немного ночью поработали и пришли к следующим выводам…»

И далее – обстоятельно, доказательно, бесспорно.

Вот так он спасал и поддерживал репутацию своих сотрудников.

Я в своей жизни больше не встречал руководителей, которые поступали бы всегда так же — а как бы хотелось!