1 января, 2005

Операция «FOXBAT»

Угон в 1976 г. в Японию самолета МиГ-25 авиации Войск ПВО СССР был тщательно спланированной акцией западных спецслужб

В 1973 г. командиры приграничных соединений и объединений Войск ПВО получили телеграмму, в которой в порядке информации их предупреждали, что спецслужбы Запада готовят операцию по перегону МиГ-25 за границу. В документе соответствующим военачальникам ставилась ясная и конкретная задача - всеми возможными мерами и способами пресечь возможный перелет самолета этого типа. Однако через несколько лет об этой телеграмме многие забыли. Как выяснилось, напрасно.

КАК ЭТО БЫЛО

В 1976 г. аэродромная сеть 11-й отдельной армии ПВО была достаточно в запущенном состоянии. Иными словами, ознакомление недавно назначенных руководителей объединения ПВО с аэродромным хозяйством ОА ПВО произвело на них удручающее впечатление. На тот момент времени существовали реальные угрозы безопасности полетов истребительной авиации объединения. По много лет на аэродромах не проводили не то, чтобы капитального, но и даже текущего ремонта.

Командование армии доложило об этом факте главнокомандующему ПВО маршалу Павлу Батицкому в письменной форме. В ответ на эту телеграмму главком Войсками ПВО прислал на Дальний Восток своего заместителя - маршала авиации Евгения Савицкого с небольшой группой работников тыла (за эксплуатацию аэродромов в Войсках ПВО традиционно отвечал тыл). Командующий 11-й ОА ПВО с маршалом Савицким занялись облетом авиационных полков армии с тем, чтобы заместитель главкома мог воочию убедиться, что это действительно так и составить свое собственное мнение об этом круге армейских проблем.

Впоследствии много писалось о том, что маршал Савицкий прибыл с многочисленной группой офицеров, причем этот визит для местных военачальников оказался неожиданным. Более того, сообщалось, что маршал прибыл в Приморье, минуя штаб 11-й отдельной армии ПВО, что само по себе странно и т.д. Высказывались версии, что появление Савицкого и угон самолета Беленко - не простое совпадение. Совершенно очевидно, что все эти рассуждения не имеют под собой никакой реальной основы.

В ходе облета аэродромов Дальнего Востока Ан-26 вместе с группой маршала Савицкого и командованием 11-й ОА ПВО 6 сентября 1976 г. совершил посадку в Центральной-Угловой. Самолет зарулил на стоянку. Обнаружилось, что среди встречающих нет командира 23-го корпуса ПВО (Владивосток). Такого, согласно воинской этике, просто не могло быть - заместитель главкома Войсками ПВО прилетел, а комкор его не встретил. Пока останавливались двигатели и винты, появился командир корпуса. Генерал бежал по рулежной дорожке. Подобные забеги были крайне нехарактерны для Советской Армии. Бегущий генерал, как известно, и в мирное время вызывает в подчиненных частях панику.

Маршал Савицкий и командарм-11 вышли из самолета. Командир корпуса дрожащим голосом стал докладывать: "Товарищ маршал, в Соколовке пропал самолет - МиГ-25". "Как пропал?" - сразу последовал вопрос маршала. "Пошел пилотировать в зону. Связь и радиолокационная проводка внезапно прекратилась", - продолжал рапортовать комкор.

Первая мысль, которая возникла у всех присутствующих генералов и офицеров - произошла катастрофа (или авария). Летчик, скорее всего, катапультировался. "Какие меры приняты?" - спросил Евгений Савицкий. "Подняли вертолеты, ищут место падения самолета, но пока ничего не нашли", - сообщил ему командир корпуса.

Савицкий сам сел за руль автомобиля комкора и помчался вместе с командармом по извилистой горной дороге на КП корпуса. Хотя всем находящимся в тот момент в "Волге" стало не на шутку страшно от такого стиля езды, водителем маршал был очень неплохим. Можно сказать, Евгений Савицкий и на земле был асом. Буквально за шесть минут машина с Центральной-Угловой домчалась до КП корпуса.

Евгений Савицкий расположился на рабочем месте командира корпуса и стал всматриваться в планшет дальней воздушной обстановки. Все трассы на ПДВО остались без изменения с момента летного происшествия (пропажу МиГ-25 пока характеризовали еще только так). Маршал принялся заслушивать оперативного дежурного КП корпуса, звонить в Соколовку, спрашивать, что и как. Приписываемую ему позже фразу "Авиация есть авиация. Все может случиться. Ищите" маршал авиации Евгений Савицкий, по свидетельствам присутствующих в тот момент на КП корпуса генералов и офицеров, не произносил.

По некоторым ранее озвученным версиям, руководство главкомата ПВО и 11-й армии якобы длительное время не владело обстановкой и только ночью 7 сентября узнало о перелете Виктора Беленко. Это не так. События на КП развивались следующим образом.

О пропаже МиГ-25 из Соколовки командарм сразу же доложил главкому маршалу Батицкому. Потом с руководителем вида ВС переговорил и маршал Савицкий. "Сидим, ждем, может, что-то найдут..." - так характеризовали обстановку на тот момент времени на КП очевидцы.

На планшете дальней воздушной обстановке КП корпуса были отображены трассы от многочисленных самолетов-разведчиков. Они вели себя в акватории Японского моря в середине 1970-х гг. традиционно очень активно. Надо заметить, в полетах разведчиков всегда налицо какой-то смысл. Они, как правило, ходили вдоль российских берегов или восьмерками или сильно вытянутыми петлями.

Командующий 11-й армии обратил внимание, что километрах в семидесяти от береговой черты начинается трасса какого-то воздушного объекта, ранее обнаруженного подразделениями РТВ, в виде прямой линии. Причем этот отрезок направлен на остров Хоккайдо. Генерал поинтересовался у расчета РИЦ, что это за объект. Оперативный дежурный ответил - "...по всей видимости, это трасса от самолета-разведчика Р-3С "Орион", который выполнил задание и пошел на базу".

Однако командарм, всмотревшись в формуляр цели, обнаружил, что скорость объекта - примерно 900 км/час. Для "Ориона" она была явно великовата. Командарм поинтересовался, с какой скоростью обычно летают в этом районе "Орионы". "Обычно 550-600 км/час", уточнил начальник разведки корпуса. "Так это же не "Орион" - отметил командарм. Именно тогда у него появились предчувствия, что случай с МиГ-25 513-го иап явно выходит за рамки рядового летного происшествия. Однако генерал пока не стал озвучивать своих подозрений.

Маршал Савицкий, заслышав этот разговор, поинтересовался: "Может быть, какие-нибудь самолеты вероятного противника дополнительно сопровождали "Орионы"? "Нет, ничего подобного не было", - отвечали ему на КП корпуса.

В этих обменах мнениями и телефонных переговорах, а также поиском места падения самолета прошло 45-50 минут. Вдруг на КП раздался звонок. Командарму-11 сообщили: радиоразведка Войск ПВО перехватила сообщение агентства Франс Пресс: "...в районе 14.00 6 сентября 1976 г. в аэропорту г. Хакодате приземлился советский истребитель МиГ-25. Летчик выполнил посадку с грубыми ошибками и выкатился за пределы взлетной полосы. Когда к нему приблизился обслуживающий персонал аэропорта, пилот открыл фонарь кабины, несколько раз выстрелил в воздух и предупредил японцев: "Не подходите! Буду стрелять! Требую, чтобы о посадке самолета сообщили командованию ВВС США. Дело буду иметь только с американцами!".

Командующий 11-й армией ПВО о полученной информации сразу же доложил наверх - главнокомандующему Войсками ПВО Павлу Батицкому. Маршал тотчас известил об этом из ряда вон выходящем случае генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Брежнева. Причем, судя по всему, главком доложил генсеку, с которым был в теплых отношениях, напрямую, минуя исполняющего в тот момент обязанности министра обороны генерала армии Сергея Соколова. Последний о чрезвычайном происшествии, надо полагать, узнал от самого генерального секретаря.

Явно выведенный из себя таким оборотом дела, Соколов позвонил командующему 11-й армии ПВО: "Вы почему мне не доложили? Вы там на месте или не на месте?" Командующий 11-й армией ПВО тактично заметил исполняющему обязанности министра обороны: "В соответствии с уставом доложил своему непосредственному начальнику, главнокомандующему Войсками ПВО". Соколов не унимался: "Вы мальчишка! Я вас сниму с должности!". "Ну, если есть за что, так снимайте", - спокойно сказал ему командарм. Генерал армии бросил трубку.

Савицкий сразу засобирался в Соколовку, разбираться с ЧП на месте. К слову говоря, версия, что маршал Савицкий после посадки Беленко на Хоккайдо со своими офицерами мгновенно улетел в столицу, не имеет под собой никаких реальных оснований. Более того, для разбора угона МиГ-25 на месте внушительная группа проверяющих из Москвы прибыла буквально на следующий день.

ЗАДОЛГО ДО ПЕРЕЛЕТА

До перевода на Дальний Восток Виктор Беленко несколько лет служил инструктором Армавирского училища летчиков и штурманов противовоздушной обороны. Он летал в вузе на Су-15, причем достаточно много и находился, как офицер и пилот, на хорошем счету у командования. Примерно с 1972 г. Беленко начал попросту бомбить кадровые органы рапортами с просьбами о переводе его для дальнейшего прохождения службы на передовую по тем временам авиационную технику. Причем в документах за подписью Беленко назывался вполне конкретный тип самолета - МиГ-25. Настойчивость, с которой он теребил "кадры", и тогда удивила многих. "Добро" на подобный перевод мог дать только главкомат Войск ПВО.

Примечательно, что генерал-майор авиации Иван Данилов, который "вел" в управлении кадров Войск ПВО летный состав, противился подобному переводу, как только мог. Беленко в своих многочисленных рапортах с просьбой перевести его служить на современную технику даже указывал места дислокации полков, куда бы он более всего хотел попасть. В частности, им назывался иап в Ростове-на-Дону. Этот полк одним из первых среди строевых частей авиации ПВО получил МиГ-25. Именно в Ростов больше всего и хотел попасть Беленко. Это уже потом, после его перелета в Японию, когда сопоставлялось все и вся, пришли к выводу, что Ростов для угонщика был бы очень удачным вариантом. Этот аэродром дислоцируется сравнительно недалеко от госграницы. С него можно было сравнительно легко уйти в Турцию или Иран (Тегеран находился тогда в дружественных отношениях с Вашингтоном).

Натиску Беленко "кадры" сопротивлялись довольно долго. Надо полагать, желания будущего перебежчика "перевестись на современную технику" в ту пору должным образом не просвечивались компетентными органами. Поток рапортов из Армавира воспринимали просто как желание любителя-энтузиаста нового и перспективного вооружения. Помимо всего прочего, подобные устремления отдельных пилотов некоторыми руководителями даже и приветствовались.

Наконец, генерал Данилов уступил. Был подготовлен и подписан приказ о переводе Виктора Беленко на Дальний Восток, в 513-й иап (аэродром постоянного базирования - Соколовка). Надо сказать, что перевод из Армавира на Восток у любого другого летчика (тем более, у его семьи) вряд ли вызвал всплеск положительных эмоций. Однако Беленко в Приморье, на край советской земли, попросту помчался. И этот вариант его, по всей видимости, тоже устраивал.

На новом месте Виктор Беленко сразу же зарекомендовал себя с самой положительной стороны. Поскольку инструкторы в училищах, как правило, много летают, то они, естественно, хорошие пилотажники. Крепкие навыки летчика- профессионала сразу были отмечены новыми сослуживцами и у Виктора Беленко. Более того, его даже избирают секретарем партийной организации эскадрильи. За сравнительно короткий срок Беленко и на этом поприще зарекомендовал себя как самый активный коммунист в полку.

В СОКОЛОВКЕ

Маршал Савицкий, командующий 11-й армией с группой генералов и офицеров, 6 сентября прилетели в Соколовку. С утра этот день для Виктора Беленко складывался, как и сотни других. Как обычно, до начала рабочего дня он отвел ребенка в детский сад и пошел на полеты.

Жена Людмила, как выяснилось впоследствии, ничего не знала о намерениях мужа и ни в чем его не подозревала. Работала она тогда в медицинской службе полка. Позднее вызвали в Соколовку мать Виктора Беленко и его родственников. КГБ нашпиговал гостиничный номер подслушивающей аппаратурой. Однако быстро выяснилось, что родные и близкие Виктора Беленко тоже ничего не знали о планируемом перелете.

Когда разобрались с личными вещами пилота-перебежчика, оказалось, что Виктор Беленко забрал с собой все свои документы: диплом об окончании училища, удостоверение личности, водительские права, аттестат зрелости. Словом, в самолет он забрал все, что у него было.

В крохотной квартирке перебежчика на кухне была небольшая полочка. Там находилось десятка полтора книг. Видимо, в этом углу было любимое место Виктора Беленко в квартире. Там он обычно коротал вечера. Прибывшие генералы и офицеры начали перелистывать книги перебежчика. Вдруг из одного тома выпал черновик инженерно-штурманского расчета перелета на аэродром острова Хоккайдо. Там даже было написано не название японской авиабазы, а одна или две буквы, обозначающие пункт конечного маршрута.

Расчет был сделан, исходя из запаса топлива, который обычно дается летчику при полете на пилотаж в зону. Это примерно половина емкости топливных баков МиГ-25 (исходя из продолжительности полета 30 мин). Беленко рассчитывал, что этого запаса топлива ему вполне хватит долететь до Хоккайдо. Если же удача улыбнется взлететь на МиГ-25 с полной заправкой, то на перелет топлива хватит с избытком. Так, по всей видимости, считал перебежчик.

То, что побег Беленко был заранее спланированной и осознанной акцией, всем стало ясно буквально на первых этапах разбирательства. Когда же расследование начало раскручиваться дальше, выяснилось - незадолго до 6 сентября 1976 г. Беленко возвратился из очередного ежегодного отпуска. Когда стали выяснять, где он побывал, то обнаружилось, что в течение сравнительно короткого по времени периода перебежчик посетил Москву, Киев, Тбилиси, Ташкент. Его даже занесло в Фергану. Что он там делал, неясно. Между тем для отпускных средств старшего лейтенанта подобные вояжи по советским меркам выглядят совершенно немыслимым образом.

Скорее всего, Виктор Беленко был завербован давно. И с Запада в Советский Союз, в КГБ, каким-то образом прошла утечка, что спецслужбами планируется угон МиГ-25. Видимо, об этой утечке догадывались и руководители акции. Они торопили Виктора Беленко. По этим причинам он так настойчиво рвался служить на истребителе-перехватчике МиГ-25. Ему надо было выполнить поставленное задание. Надо прямо сказать, Беленко хорошо подготовился к перелету. Он ни у кого не вызывал никаких подозрений.

В полку начали проверять секретную библиотеку, чтобы выяснить какую литературу брал изучать Беленко. Выяснилось (по записям в учетных карточках), что за время пребывания в 513-м иап перебежчик переворошил практически все секретные книги полковой библиотеки - или читал, или переснимал - точного ответа сейчас уже нет.

Почему же Беленко произвел посадку именно в гражданском аэропорту города Хакодате (что, собственно говоря, и придало такой общественный резонанс перелету)? Когда Виктор Беленко на МиГ-25 приблизился к береговой черте Японии, его обнаружили японские РЛС. На перехват были подняты истребители сил ПВО самообороны Японии. Погода 6 сентября характеризовалась следующими показателями: слоисто-кучевая облачность, 6-7 баллов, нижняя кромка - 1,5-2 тыс. метров. Беленко, воспользовавшись облачностью и включением форсажного режима работы двигателей, оторвался от японских перехватчиков.

Но его МиГ-25 был заправлен топливом только наполовину. Когда он маневрировал с целью отрыва от японцев, включал форсаж, да и к тому же сбился с курса, запас топлива угрожающе стал подходить к концу. Когда самолет Беленко "вывалился" из облаков, пилот по остатку топлива вынужден был заходить на посадку на первый же попавшийся аэродром (им и оказался Хакодате). Вариантов у Беленко к тому времени уже не было.

Если бы ему удалось прийти в оговоренный с западными спецслужбами "пункт назначения", то там его, по всей видимости, должны были ждать. В этом случае пилот, что называется, не выключая двигателей, зарулил бы в заблаговременно открытый ангар, створки которого тотчас закрылись. Самолет в этом случае еще очень долго в СССР считали погибшим над морем. Естественно, никого из посторонних на авиабазе в тот момент времени не было. Американцев, к слову говоря, интересовал не столько сам самолет, сколько ракеты, которыми был оснащен МиГ-25. В тот момент времени это был единственный перехватчик в мире, который мог применять ракетное оружие на скоростях, близких к М-3.

Беленко накануне своего побега шел в 513-м иап по программе переучивания. 6 сентября 1976 г. он полетел в зону на пилотаж без ракет. Но где-то недели через три-четыре он стал бы летать уже и с ракетами. Какие-то обстоятельства заставили его спешить с этим полетом. Что заставило Виктора Беленко торопиться? Он ведь еще до конца не освоил самолет. Всего, по оценкам специалистов, Беленко прошел от силы пятую часть программы по переучиванию на МиГ-25. Наверное, завербованного летчика в Комитете государственной безопасности СССР уже "вычисляли" и достаточно близко к нему подобрались. Поэтому он и получил команду от своих хозяев по возможности ускорить перелет.

КТО ВИНОВАТ?

Естественно, после перелета Беленко не мог не начаться поиск крайних. Кто-то же должен был в этом виновен? Будущий перебежчик с поразительной настойчивостью рвался летать на МиГ-25. Возникали подозрения - кто персонально этому способствовал? По идее, всех собак должны были спустить на генерала-кадровика Ивана Данилова. Но жизнь распорядилась по-другому. Генерал попал (может быть, и даже, скорее всего, в связи с этим событием) на операцию желчного пузыря. Во время хирургического вмешательства произошла врачебная ошибка - были перепутаны желчные протоки и кровеносные сосуды. В результате генерал в мучениях умер от общего заражения крови. Таким образом, не стало и единственного виновного. А больше никого наказывать и не стали. Все-таки, скорее всего - случай с Беленко - провал в работе спецслужб, нежели чем кадровая ошибка. Это очевидно даже непрофессионалам.

Иван Гаврилович был порядочный и приятный в общении генерал. Воевал, имел ранения. Очень любил летчиков. Хотел сделать доброе дело для советского пилота, тем более в годы его молодости подобные рапорта были самым обычным явлением. Хотя многие опытные авиаторы послевоенного и более поздних периодов не помнят подобной настойчивости летчиков, которые бы добивались перевода на новые типы самолетов и тем более в местность с гораздо более худшими климатически условиями. Беленко же предложили Дальний Восток, и он воспринял это назначение с удовольствием.

12 ноября 1976 г. самолет вернули. Американцы его полностью разобрали, брали пробы металла (в том числе были просверлены лопатки турбин), но отверстия закрашены. Во многих местах самолета было много надписей - "хорошо", "очень хорошо", за исключением прицела и радиолокационного оборудования. Большинство отзывов (карандашом на деталях) были лестные. В целом самолет оценили как "высотный перехватчик, не имеющий себе равных, отличительными особенностями которого являются простота конструкции, ее прочность, надежность, легкость технического обслуживания и доступность пилотирования самолета летчикам не самой высокой квалификации".

Ущерб от перелета Беленко оказался существенным. В руки потенциального неприятеля, помимо передового по тем временам самолета МиГ-25, угодили элементы системы устаревающей системы опознавания "свой-чужой" "Кремний-2". Радиолокационный прицел истребителя-перехватчика тоже оказался у вероятного противника. Пришлось спешно создавать новый прицел и ускорить внедрение перспективной системы опознавания "Пароль".