11 апреля, 2012

Создание зенитных ракетных систем большой дальности (2)

Продолжение.

Начало в № 1 за 2012 г.

В начале заводских испытаний С-200 назрела «реформа» управления. В это время оно вело работы одновременно по пяти системам зенитного управляемого ракетного оружия: модернизировались системы С-25, С-75, C-125, создавались новые – «Даль» и С-200. Начальник 1-го (системного) отдела не мог охватить решение комплексных вопросов по всем пяти системам, а ведущие инженеры по системам (в ранге старшего инженера отдела) не могли эффективно воздействовать на начальников отраслевых отделов в интересах решения системных вопросов.

Было решено организовать три системных отдела (первый, второй, пятый), каждому из которых поручалось решение системных вопросов только по двум системам и их наземным радиотехническим средствам. Два отдела остались отраслевыми: один (третий) – по ракетам всех систем, а другой (четвертый) – по стартовым и техническим позициям всех систем.

Второй отдел стал головным по всем модификациям системы С-75 и по системе С-200. Начальником отдела был назначен Г. Загустин, его заместителем – я. Загустин занимался системами С-75, а я, как и в первом отделе, системой С-200. Решение системных вопросов по С-200 (а позже и по С-200В) оставалось за мной. Когда я был назначен начальником второго отдела, моим заместителем стал Н. Косицын.

Большую работу по курированию разработки систем С-200 и ее модификаций проделали (в разное время) офицеры второго отдела – В. Андреев, А. Ипполитов, А. Кадыков, П. Капустин, И. Лисовский, М. Палатов, А. Поплетеев, А. Рябов, Д. Ряховский; начальники и офицеры третьего и четвертого отделов – В. Кочеров, И. Краснов, Ю. Кирко, И. Кошевой, Н. Малюков, Ф. Ф. Федоров, Л. Мирошкин, Ф. И. Федоров, В. Суслов, Н. Бармин, И. Солнцев, П. Бутылкин, Р. Васильев, В. Лоскутников, К. Охрименко и другие.

Совместные испытания начались в феврале 1964 г. Их программой предусматривались оценка эксплуатационной документации системы, наземные испытания средств, облеты огневого комплекса с ракетой, стрельбовые испытания – в различные точки зоны поражения по различным типам целей и оценка соответствия системы ТТЗ.

Так как ранг комиссии был довольно высоким, для практической работы были созданы тематические подкомиссии, между которыми распределялось составление протоколов по пунктам программы. Согласованные протоколы представлялись на утверждение комиссии. В состав подкомиссий входили офицеры 4-го ГУ МО, военных представительств, НИИ-2, ЗРВ и полигона, а также представители организаций-разработчиков. Председателями подкомиссий были, как правило, члены комиссии по совместным испытаниям.

Аппаратная кабина К-2В
Фото: Анатолий ШМЫРОВ

Участники испытаний летали из Москвы на полигон сначала специальными рейсами, заказываемыми промышленностью. Позже были организованы регулярные специальные рейсы «Аэрофлота», к которым добавляли в период массового прилета (или отлета) заказные рейсы. Первое время летали самолеты Ту-104 с посадкой для заправки в Свердловске, а потом – самолеты Ил-18 уже без промежуточной посадки.

Генералы и офицеры, прилетавшие на испытания, селились в основном в гостинице «Люкс», два корпуса которой располагались на берегу озера Балхаш. Генералы – в «Люксе-1», а офицеры – в «Люксе-2».

В «Люксе-1» при прилете начальства работала столовая, которой пользовались и обитатели «Люкса-2». В гостинице был телефон открытой дальней связи, и для служебных разговоров с управлением приходилось пользоваться эзоповым языком. Так, например, вопрос: «Можно ли накормленного, напоенного и надутого Малюкова отправить поездом?» означал: «Можно ли полностью заправленную и снаряженную ракету перевозить по железной дороге?» (Малюков – офицер, ведущий по ракете).

Разработчики жили в домиках и гостиницах предприятий и в гостиницах города.

Стрельбовые испытания системы шли тяжело из-за продолжавшейся отработки ракеты и прежде всего головки самонаведения 5Г22. Выявлялись и другие дефекты. Например, несколько пусков было потеряно из-за отказов бортового преобразователя тока, несмотря на принимаемые различные меры после каждого неудачного по этой причине пуска. В конце концов причину установили и отказы преобразователя прекратились.

Когда испытания были близки к завершению, случилась новая беда – зимой 1965–1966 гг. произошли взрывы ускорителей на двух ракетах в момент их пуска. Потребовались выяснение причины взрывов, принятие необходимых мер и проверка их результата. До завершения совместных испытаний прошло еще более полугода.

Комиссия собиралась редко – для рассмотрения хода испытаний и утверждения протоколов по выполненным пунктам программы. Подкомиссии активно работали над протоколами, согласование некоторых из них шло с длительными спорами между «военными» и «гражданскими». Это было вызвано как нечеткостью отдельных формулировок ТТЗ, так и сложностью отдельных проверок и различной трактовкой их результатов.

Не обошлось и без курьезов. Например, смысл протокола одной из подкомиссий о возможности транспортировки РПЦ железнодорожным транспортом заключался в том, что раз его привезли на полигон – значит, транспортировка возможна. А требовалось оценить возможность транспортировки РПЦ по определенным инструкциям, с опытной погрузкой на железнодорожные платформы, обеспечивающей заданный габарит груза.

Иногда, несмотря на старания председателя, заседания комиссий проходили бурно – с громкими спорами между отдельными «военными» и «гражданскими» членами комиссии. Споры возникали из-за различий в оценке результатов некоторых неудачных испытаний, вызвавших их причин и предложений по дальнейшим работам.

Однажды спор между М. Вороновым и А. Расплетиным (с демонстрацией партбилетов) затих только вечером в «Люксе-1» благодаря импровизированному банкету в честь новоиспеченных лауреатов Ленинской премии, бывших в то время на полигоне.

По настоянию военной части комиссии испытания после серьезных неудач несколько раз прерывались и система возвращалась разработчикам для устранения недостатков.

Кабина К-1В – высокопотенциальная радиолокационная станция непрерывного излучения
Фото: Анатолий ШМЫРОВ

Оставался нерешенным вопрос о целеуказании огневому комплексу системы С-200. Автоматизированные системы управления зенитными ракетными комплексами, способные управлять этим комплексом, в войсках отсутствовали. Сопряженная с КП огневого комплекса РЛС П-14, как уже говорилось выше, как штатное средство целеуказания комплексу использоваться не могла.

Председатель комиссии по совместным испытаниям от имени военной части комиссии и как первый заместитель главкома Войск ПВО страны заявил, что пока не будут созданы приемлемые средства целеуказания для огневого комплекса С-200, военная часть комиссии акт не подпишет, хотя система в основном и соответствует ТТЗ.

Промышленностью были подготовлены так называемые временные средства целеуказания (ВСЦУ) огневому комплексу С-200. Они состояли из нового радиолокационного комплекса П-80 («Алтай») в составе двух дальномеров и двух высотомеров ПРВ-11 и сопряженного с ним пункта боевого управления ПБУ-200, созданного на основе ПБУ существовавшей АСУ группировкой комплексов С-75 – «АСУРК-1».

ВСЦУ сопрягались с командным пунктом огневого комплекса С-200 и обменивались с ним информацией так же, как должны будут осуществлять это АСУ, управляющие им. Конечно, ВСЦУ не могли обеспечивать полное использование боевых возможностей С-200, но это лучшее, что можно было сделать в то время. ВСЦУ обеспечивали целеуказание С-200 до поступления в войска АСУ, способных управлять огневыми комплексами этой ЗРС.

После испытаний ВСЦУ в октябре 1966 г. пусками ракет с новой головкой самонаведения 5Г23 совместные испытания были завершены. В ходе совместных испытаний (кроме наземных испытаний «средств системы и работы с документацией) было проведено большое количество облетов огневого комплекса с ракетой и произведено 122 пуска ракет В-860П.

Из этого количества 86 пусков выполнено по программе совместных испытаний (68 ракет, выделенных на совместные испытания, не хватило, и пришлось использовать 18 ракет, выделенных для расширения боевых возможностей системы) и 36 пусков – по программам генеральных конструкторов (при возвратах им системы).

Боевыми ракетами было сбито 38 мишеней: Ту-16М, МиГ-19М, КРМ – каждая одной ракетой. Пять самолетов-мишеней сбито прямым попаданием «телеметрических» (не имевших боевых частей) ракет, в том числе самолет-мишень МиГ-19М – постановщик активных непрерывных шумовых помех, создаваемых аппаратурой «Лайнер».

Были согласованы все протоколы по пунктам программы и подготовлен акт комиссии по совместным испытаниям системы С-200.

6 ноября 1966 г. в КБ-1 в кабинете генерального конструктора комиссия подписала акт, в котором рекомендовала принять систему С-200 с ВСЦУ на вооружение Войск ПВО страны.

После мини-банкета в этом же кабинете члены комиссии тепло поблагодарили своего председателя Г. Зимина за умелое руководство работой комиссии. Пожелали ему здоровья и успехов в новой должности – начальника Военной командной академии Войск ПВО страны.

За время службы в академии Зимину было присвоено звание маршала авиации, он стал доктором военных наук, профессором и одним из немногочисленных первых кавалеров ордена Жукова.

Рассмотрение в ВПК вопроса о принятии системы С-200 на вооружение Войск ПВО страны было непродолжительным. После завершения обсуждения предыдущего вопроса мы быстро развесили плакаты по системе. Первый заместитель 4-го ГУ МО Н. Селезнев сделал краткий доклад. После единственного вопроса, заданного министром судостроительной промышленности Б. Бутомой, комиссией было принято положительное решение. Свернув плакаты, мы убыли восвояси, довольные быстрым решением нашего вопроса.

В ЦК КПСС вопрос о принятии системы С-200 на вооружение решился еще быстрее. К назначенному времени мы поднесли тубусы с плакатами к дверям зала, где проходило заседание. Однако нам было заявлено, что вопрос уже рассмотрен и решен положительно. Так с нераскрытыми тубусами мы и вернулись в главкомат Войск ПВО.

В 1967 г. постановлением ЦК КПСС и Совмина СССР система С-200 с «временными средствами целеуказания» была принята на вооружение Войск ПВО страны. В постановлении в дополнение и уточнение характеристик, заданных постановлением 1959 г., были зафиксированы: максимальная дальность поражения крупноразмерных целей – 160 километров, нижняя граница зоны поражения – один километр.

Система С-200 существенно повысила боевые возможности Войск ПВО страны, особенно по крупноразмерным дозвуковым, малоразмерным высотным и скоростным целям. Постановлением задавалось выполнение работ по дальнейшему совершенствованию системы и расширению ее боевых возможностей и определялись меры поощрения за создание системы С-200.

Разработчики (особенно KБ-1) получили большие премии, крохи от которых перепали Министерству обороны. Большая группа участников работы (в том числе и от Министерства обороны) была отмечена государственными наградами (тогда я с удивлением узнал, что распределение наград – «знаков», как тогда говорили – и составление указа Президиума Верховного Совета СССР производились аппаратом ЦК КПСС. Президиум Верховного Совета лишь оформлял указ).

Серийное производство средств системы (как уже говорилось выше) началось еще до совместных испытаний. Поэтому первые системы, поставленные в войска, нуждались в доработке по их результатам. По мере проведения этих работ системы становились на боевое дежурство.

Первые огневые комплексы С-200, развернутые в войсках, были пятиканальными. Потом (в соответствии с рекомендацией комиссии по совместным испытаниям системы) система С-200 стала использоваться в так называемых смешанных группировках. Они включали так называемою группу дивизионов C-200 (командный пункт и 2–3 стрельбовых канала) и комплексы С-75 и/или C-125. Это были зенитные ракетные полки или бригады.

В войсках система C-200 практически остационаривалась. Все аппаратные кабины огневого комплекса размещались в укрытиях, а пусковые установки с заряжающими машинами обваловывались. Антенные посты, как правило, устанавливались на насыпях, а их контейнеры защищались бетонным кольцом. Сами антенны, естественно, оставались открытыми.

Вопрос о защите всего антенного поста всплыл на поверхность в начале 1970-х гг. Министр обороны СССР А. Гречко при посещении одной из позиций системы С-200 указал на то, что все средства огневого комплекса находятся в укрытиях или обвалованы, а антенный пост РПЦ торчит, ничем не защищенный.

Последовал приказ – защитить посты от ядерного удара!

Командующий ЗРВ немедленно направил соответствующее письмо в 4-е ГУ МО. Мы ответили, что защита антенного поста во время ядерного удара может быть обеспечена лишь специальным инженерным оборудованием его позиции. Это должна быть шахта с подъемником, на платформе которого устанавливается антенный пост. При необходимости пост опускается в шахту.

Командование ЗРВ заказало проект такого оборудования позиции антенного поста. Ленфилиал ЦПИ-20 проект разработал, но дальше бумаги, естественно, не пошло.

Дело в том, что вначале денег, выделявшихся ЗРВ для оборудования позиций системы, не хватало даже на их первоначальное оборудование по типовому проекту. Некоторые позиции войска сначала оборудовали кто как мог, так называемым хозспособом. Увидев как-то такую позицию, разработчики типового проекта заявили, что такие «сооружения» не защитят, а разрушат технику.

Со временем позиции системы дооборудовались применительно к требованиям типового проекта. Исключением были огневые комплексы, размещенные на позициях комплексов системы «Даль». Для них был разработан специальный проект инженерного оборудования.

Войска постепенно осваивали систему. Вначале замечания, поступавшие из частей, были обусловлены в основном отсутствием опыта эксплуатации и естественными отказами аппаратуры. Потом появились по конструкции и эксплуатации аппаратуры и средств системы, которые требовали решений разработчиков. Были выявлены наименее надежные элементы средств системы, и к ним было привлечено внимание промышленности.

Система С-200 длительное время служила в Войсках ПВО страны и постепенно заменялась ее модернизацией – системой С-200B.

Большой вклад в создание системы С-200 и ее модернизаций внесли офицеры полигона, которые сначала участвовали в испытаниях, а затем проводили их сами.

Это офицеры 4-й команды испытательного центра противосамолетной обороны, которые служили в наиболее тяжелых условиях, в том числе В. Кузнецов, Е. Мелик-Адамов, Д. Стрешнев, Е. Хотовицкий, В. Муравьев, В. Шупта, Д. Школьников, Ю. Пивкин, В. Якунин, Б. Гоц, В. Жевно, В. Прокофьев, Е. Чевырин, А. Устименко, В. Просветов, М. Старк и другие.

Это офицеры 2-го управления полигона, в том числе Б. Большаков, Б. Голубев, М. Рахматулин, М. Палатов, В. Дорошенко, А. Поплетеев, Н. Пишикин, И. Харчев, А. Потапов, А. Рябов, В. Жабчук, Р. Ткаченко, Р. Корецкий, М. Зайцев, Э. Смирнов, Н. Андреев, В. Медвинский и другие.

Это офицеры технической позиции полигона, в том числе В. Азаров, Г. Розов, Н. Целоусов, В. Горшков и другие.

Это офицеры авиационной дивизии (в том числе А. Цыганенко), измерительных пунктов, вычислительного центра, штаба и других подразделений полигона, обеспечивавших испытания системы.

Офицеров 1-го управления 4-го ГУ МО, занимавшихся системами С-200 (В, М), я упомянул выше. Организацией серийного производства и доработок в войсках этих систем занималось 2-е управление 4-го ГУ МО во главе с М. Вороновым. Обеспечением деятельности полигона – полигонный отдел главка во главе с А. Масленниковым.

Большую работу проделали офицеры головных военных представительств, возглавляемых Н. Ярлыковым (КБ-1), Р. Ванниковым (ОКБ-2), Н. Козобродовым (ЦКБ-34), в том числе А. Емельянов, В. Гуров, Г. Дмитриев, Е. Рыбкин, В. Телюк, Л. Жаров, П. Пинаев и другие. Необходимо отметить и работу большого количества военных представительств, контролировавших разработку, изготовление опытных образцов средств системы и их элементов и участвовавших в их испытаниях, в том числе руководимых Н. Перевезенцевым, Н. Некрасовым, Н. Киселевым, Г. Калашниковым, Ю. Лопатиным и другими.

Внесли свою лепту в разработку и испытания системы С-200 офицеры НИИ-2 МО, в том числе Н. Федотенков, И. Ерохин, Е. Фридман, Е. Васильев, И. Зюзьков, Ю. Сигов, П. Шлаен, С. Ашметков и другие. Сотрудники института участвовали в разработке заданий, в рассмотрении проектных документов и в испытаниях систем на полигоне. Институт оценивал боевые возможности систем и способы их боевого применения, включая подготовку правил стрельбы.

Заметную работу проделали офицеры ЗРВ ПВО страны, в том числе Ю. Серединский, О. Лютецкий, Ю. Тихомиров, Р. Смирнов, В. Ревков и другие. Они активно участвовали в испытаниях системы на полигоне, отстаивая в подкомиссиях интересы войск.

Стремилось внести свой вклад в совершенствование системы C-200 и Минское высшее инженерное зенитное ракетное училище (МВИЗРУ). Занималась этой работой кафедра, начальником которой был Т. Шеломенцев. В начале 1960-х гг. она предложила способ индикации результатов опознавания своих самолетов, отличный от реализованного в РПЦ. Мы предоставили для испытания полигонный комплекс. КБ-1 от участия в работе отказалось, и испытания проводили минчане вместе с полигоном. Результат получился отрицательный, и вопрос заглох.

В конце 1960-х гг. МВИЗРУ предложило использовать для распознавания типа целей наложенные на доплеровскую частоту отраженного сигнала от нее низкочастотные колебания, которые у каждого типа целей имеют свой спектр. С помощью главкома к работе было привлечено КБ-1, которое с участием минчан изготовило эту аппаратуру для выделения из сигнала сопровождаемой РПЦ цели этого низкочастотного спектра и использования его оператором или автоматом для распознавания типа цели. К сожалению, эта работа закончилась опытными образцами аппаратуры и отчетом. Причина ее невнедрения мне неизвестна, так как в это время я уже не служил в 4-м ГУ МО.

Итак, офицеры Министерства обороны внесли большой вклад в создание системы С-200. Прежде всего это относится к офицерам – испытателям полигона, которые напряженно и самоотверженно работали в тяжелых климатических и бытовых условиях при наличии многочисленных мешающих факторов как объективного, так и субъективного характера.

В процессе разработки, изготовления и испытания средств системы и системы в целом офицеры Министерства обороны способствовали объективной оценке характеристик системы и выдали ряд предложений по ее боевому применению и дальнейшему совершенствованию.

Следует отметить, что список фамилий в этом подразделе в некоторой степени субъективен и возможны его уточнения.

Окончание следует.