14 октября, 2013

В-300 – наша первая зенитная ракета (3)

Окончание.

Начало в № 3 за 2013 г.

Впервые полет такого самолета был обнаружен радарами войск ПВО соцстран (ГДР, Польши, Чехословакии, Венгрии и Румынии) 2 июля 1956 г., но осуществить перехват имевшиеся у них истребители МиГ-17 не смогли. Это подвигло американцев теперь уже совершенно безбоязненно послать У-2 в советское воздушное пространство.

4 июля состоялся первый полет самолета У-2 над территорией СССР. По данным штаба войск ПВО страны, в 8.18 нарушитель со стороны Западной Германии вошел в воздушное пространство ГДР, прошел над Польшей и вошел в воздушное пространство СССР в 60 км южнее Гродно. Далее его маршрут пролег через Минск, Вильнюс, Каунас, Калининград и затем нарушитель вышел в Балтийское море. В дальнейшем, продолжая полет вдоль южного побережья Балтийского моря над территорией Польши и ГДР, он удалился обратно на территорию Западной Германии. На перехват этого нарушителя Войска ПВО СССР и стран народной демократии в общей сложности поднимали 132 истребителя, но достать его не смогли.

5 июля 1956 г. У-2 был послан к Москве.

Согласно официальному докладу маршала Бирюзова в ЦК КПСС 5 июля 1956 г. в 7.42 нарушитель вторгся со стороны Западной Германии в воздушное пространство ГДР и прошел по маршруту Эрфурт, Лейпциг. В 8.04 он пересек границу Польши и прошел по маршруту Яроцин, Лодзь, Варшава, а в 8.54 вторгся в воздушное пространство СССР и проследовал по маршруту Брест, Пинск, Слоним, Волковыск, Алитус, Черняховск, Калининград. В 10.14 нарушитель вышел на территорию Польши, пройдя по маршруту Гдыня, Колобжег, и в 11.09 вышел из зоны радиолокационного обнаружения южнее Шверин. Высота полета нарушителя на различных участках маршрута замерялась в пределах от 5,5 тыс. (в момент входа на территорию ГДР) до 18 тыс. м, скорость – от 700 до 1000 км/ч, была отмечена постановка им радиопомех нашим истребителям.

На всем протяжении маршрута на перехват цели поднималось 115 истребителей, из них 12 МиГ-19. Наводилось на цель 48. Однако перехват цели не состоялся: МиГ-17 набирали высоту не более 15,6 тыс. м, а МиГ-19 – не более 16,6 тыс. м.

Лаврентий Павлович Берия
Фотоархив НПО им. С. А. Лавочкина

Как видим, в докладе ни слова не говорилось о том, что нарушитель прошел над Москвой. Неужели советская сторона действительно не смогла обнаружить непрошеного гостя над столицей? Конечно, это не так.

В связи с обострением обстановки 5 июля 1956 г. по боевой тревоге на дежурство были поставлены практически все исправные РЛ узлы 1-й АОН: 9 РУД и 4 РУБ. Нарушитель (цель № 0818) был уверенно обнаружен Смоленским радиолокационным узлом дальней разведки (214-й РУД) в 9.33 в районе Орша на высоте 20 тыс. м, движущийся со скоростью 800 км/ч с курсом на восток. Вслед за 214-м РУД цель № 0818 в 9.57 была обнаружена 220-м РУБ (Внуково) на дальности 120 км и высоте 21 тыс. м. 214-й РУД и 220-й РУБ сопровождали цель по маршруту Орша, Смоленск, Гжатск, Кубинка. В 10.05 цель № 0818 была обнаружена 218-м РУБ (д. Черное) на дальности 82 км и сопровождалась им до 10.10, то есть до рубежа чуть восточнее Москвы, после чего была потеряна на дальности 28 км из-за больших углов закрытия станции лесным массивом. В 10.53 219-й РУБ (Долгопрудный) обнаружил ту же цель на высоте 19 000 м, сопровождал ее до 10.57 и потерял северо-восточнее г. Калинина. В 11.00 210-й РУД (Андреаполь) обнаружил ту же цель и сопровождал ее до выхода из зоны обнаружения станции в 11.34.

Таким образом, за исключением периода с 10.10 до 10.53 цель была устойчиво проведена РЛ узлами 1-й АОН, о чем было своевременно доложено на КП 1-й АОН и КП Московского округа ПВО.

Но что могли сделать зенитные ракетные полки 1-й АОН? Ведь на их огневых позициях по-прежнему не было ни одной боевой ракеты. Завезти ракеты из хранилищ техбаз на позиции полков за такое небольшое время невозможно да и команда на это могла поступить только с самого верху, а там это сделать было некому. Единственно, была дана команда во время пролета самолета-нарушителя станции наведения Б-200 не включать, чтобы не дать возможности противнику определить их координаты и частоты.

Тем не менее командующий войсками Московского округа ПВО П. Ф. Батицкий доложил наверх об имевшем место инциденте и факт пролета нарушителя над Москвой стал достоянием высшего руководства страны.

Ситуация была взрывоопасная. Н. С. Хрущев, несомненно, почувствовал, что попал впросак, так как до сих пор не удосужился поставить систему-25 на боевое дежурство. Министр обороны Г. К. Жуков и главком Войск ПВО страны С. С. Бирюзов могли чувствовать себя спокойно – они-то предлагали еще год назад поставить систему-25 на боевое дежурство, а Хрущев решил иначе. Бирюзов в этой ситуации оказался хорошим политиком и решил «подыграть» советскому лидеру: в своем повторном докладе от 11 июля уже после всех событий он подверг сомнению донесение Батицкого и отмечал недостаточность достоверных данных. «Изучение доклада генерал-полковника т. Батицкого показывает, что утверждать о реальности полета самолета-нарушителя в районе Москвы по указанным фактам нельзя», – писал Бирюзов.

Эта версия главкома в стиле «А был ли мальчик?» помогла Хрущеву хоть как-то сохранить лицо в этой неприятной истории, что в дальнейшем благотворно сказалось на карьере самого Бирюзова. Несмотря на то, что американские высотные самолеты-разведчики продолжали летать над территорией СССР еще четыре года, а советские войска ПВО до 1 мая 1960 г. ничего не могли с ними сделать, это нисколько не отразилось на карьере маршала Бирюзова, и впоследствии он был назначен на должность начальника Генерального штаба Вооруженных Сил.

Сергей Семенович Бирюзов
Фотоархив НПО им. С. А. Лавочкина

Внутри же главкомата Войск ПВО страны данные о пролете нарушителя над Москвой особо не выпячивались, но и не подвергались сомнению. Реакция на этот полет последовала незамедлительно.

6 июля 1956 г. в 14.12 по приказу того же главнокомандующего Войсками ПВО страны С. С. Бирюзова все исправные РУД и РУБ, а также зенитные ракетные полки были приведены в боевую готовность с целью проверки боевых возможностей по обнаружению и сопровождению высотных целей. В 20.10 получено следующее устное боевое распоряжение главкома – привести в боевую готовность армию ОН: полки 2-го эшелона – к 6.00 7 июля, полки 1-го эшелона – к 6.00 8 июля с завозом по четыре боевые ракеты во все полки армии, что и было выполнено. К 6.00 8 июля 1-я армия ПВО ОН в составе 56 полков с 224 ракетами, 14 РУД и РУБ была полностью готова к выполнению боевой задачи по уничтожению одиночных самолетов-нарушителей. Однако эти приготовления оказались напрасны. В дальнейшем, несмотря на то, что полеты американских высотных самолетов-разведчиков У-2 и RB-57D над различными районами СССР продолжились, в боевую зону 1-й армии ПВО особого назначения они больше никогда не заходили.

Каждый новый безнаказанный полет высотных самолетов-разведчиков США вызывал у Хрущева приступы гнева и ярости. Но сполна отплатить американскому президенту Эйзенхауэру он смог лишь в мае 1960 г., когда наконец под Свердловском очередной полет высотного У-2, пилотируемого летчиком Ф. Пауэрсом, был пресечен зенитной ракетой новой передвижной системы С-75. Но это уже другая история.

Потенциальный противник теперь знал о существовании системы и, безусловно, вынужден был считаться с этим фактором стратегического значения. Соревнование брони и снаряда продолжалось, авиационная техника в 1950-х гг. быстро развивалась, и чтобы система-25 оставалась конкурентоспособной, ее нужно было постоянно совершенствовать.

Собственно, совершенствование ее элементов началось уже в процессе испытаний и сдачи заказчику и заключалось прежде всего в принятии на вооружение новой ракеты 207А с кумулятивной БЧ В-196. Однако эта БЧ не обеспечивала стопроцентного поражения бомбардировщиков при допустимых промахах до 75 м. Конструкторскому коллективу под руководством К. И. Козорезова удалось разработать новую БЧ направленно-осколочного действия НОД-207А. В декабре 1955 – феврале 1956 г. на полигоне «С» были проведены летные испытания ракеты 207А с БЧ НОД-207А со стрельбой по самолетам-мишеням Ту-4 и Ил-28. Испытания показали, что новая БЧ обеспечивает надежное поражение самолетов-бомбардировщиков типа Ту-4 и Ил-28 при промахах до 84 м от цели. На таком расстоянии от цели проходило практически сто процентов ракет, что гарантировало расход не более одной ракеты на сбитие одной цели. Этим самым основное требование ТЗ на систему-25 было выполнено. Ракета 207А с новой БЧ тут же была запущена в серийное производство.

Тем не менее введение БЧ типа НОД не решило всех задач надежного уничтожения воздушных целей. Все вышеприведенные данные по эффективности поражения относились к действию комплекса Б-200-В-300 по одиночным целям. А как быть с групповой целью, например с несколькими десятками или даже сотнями бомбардировщиков, летящими в плотном строю?

Семен Алексеевич Лавочкин
Фотоархив НПО им. С. А. Лавочкина

Вероятно, впервые этот вопрос официально поднял командующий 1-й армией ПВО ОН К. П. Казаков в декабре 1954 г. Он же предложил (очевидно, после консультаций с учеными) и вариант решения – установку на ЗУР небольшого атомного боезаряда. Это предложение быстро нашло понимание в правительстве, и постановлением Совета министров от 22 марта 1955 г. Минсредмаш обязывался создать спецзаряд для ЗУР типа В-300, а ОКБ-301 МАП – разработать для его установки новую ЗУР на базе ракеты типа 207А.

Создание спецзаряда в МСМ было поручено КБ-25 под руководством известного конструктора бронетанковой техники времен Великой Отечественной войны Н. Л. Духова. Спецзаряд получил наименование С2. Ракета для его установки в ОКБ-301 получила заводское обозначение 215.

При разработке спецзаряда и ракеты 215 особое внимание было уделено безопасности их применения. Главное – нужно было гарантировать невозможность подрыва спецзаряда на земле или в полете ракеты на малых высотах с тем, чтобы обеспечить безопасность самих стартовых позиций ЗУР и личного состава. Для решения этой задачи было применено дублирование основных систем управления ракетой и каналов ее наведения на станции Б-200, а также некоторые другие мероприятия.

В 1955 г. ОКБ-301 разработало эскизный проект ракеты 215, закончило разработку рабочих чертежей и приступило к изготовлению экспериментальных летных изделий. Станция Б-200 и наземное оборудование полигона «С» были доработаны для пуска ракет 215 в мае 1956 г., и с 22 июня начались их заводские испытания.

К концу года полигон был подготовлен к натурным испытаниям ракеты со спецзарядом. 3 декабря 1956 г. главнокомандующий Войсками ПВО С. С. Бирюзов доложил министру обороны Г. К. Жукову о готовности во второй половине декабря к натурным испытаниям ракеты 215. Специальным постановлением правительства они были разрешены.

И вот 19 января 1957 г. состоялся «основной эксперимент». В зону станции наведения вошли два самолета-мишени Ил-28. Ведущий шел на высоте 10,5 км, ведомый – несколько ниже и на некотором удалении от ведущего. Самолеты-мишени вошли в зону и были захвачены станцией Б-200. Наведение ракеты 215 производилось на первый самолет, но со смещением в сторону от его курса на 700 м. Пуск, полет ракеты и ее подрыв произошли штатно, и в небе возник большой огненный шар. Ведущий самолет загорелся и начал падать вниз. Ведомый был сбит ударной волной и, разваливаясь, упал следом. На земле их остатки продолжали гореть.

Так впервые в истории одной зенитной управляемой ракетой было сбито два самолета-цели да еще на столь значительном расстоянии друг от друга. Успех был полный. Госиспытания ракет 215 на этом были закончены.

Постановлением правительства от 15 февраля 1957 г. с III квартала 1957 г. началось серийное производство ракет 215. Приказом министра обороны от 22 июля 1957 г. наименование ракеты 215 было изменено на 207Т. Система-25 в 1957 г. была подготовлена к приему и эксплуатации ракет 207Т и тем самым была решена важнейшая задача обеспечения защиты Москвы от массированных налетов воздушного противника.

А дальше началось плановое повышение тактико-технических характеристик системы, вылившееся в конце концов в четыре этапа модернизации.

После окончательного ввода системы в эксплуатацию, 19 апреля 1956 года Совет министров СССР издал постановление «Об улучшении технических и эксплуатационных характеристик системы-25», согласно которому проведение дальнейших работ намечалось в два этапа.

На I этапе модернизации (1957–1958 гг.) предусматривалось повышение помехозащищенности радиолокационных узлов обнаружения и станций наведения ракет, увеличение дальности и высотности действия станций А-100, улучшение средств передачи данных о воздушной обстановке, сокращение времени приведения в боевую готовность, повышение эксплуатационной надежности средств системы-25, в том числе ракет 207А, а также сроков хранения ракет на складах и на огневых позициях в заправленном состоянии.

На II этапе модернизации (1959–1960 гг.) намечалось провести работы по дальнейшему повышению тактико-технических данных системы-25 в направлении обеспечения поражения высотных сверхзвуковых бомбардировщиков противника, имеющих скорость до 1500 км/ч, и обеспечения поражения малых скоростных целей с отражающей поверхностью, эквивалентной истребителю МиГ-17.

В 1955–1956 гг. КБ-1 разработало аппаратуру защиты от пассивных помех (СДЦ) и осенью 1956 г. представило на совместные испытания экспериментальный образец. Испытательные и доводочные работы по I этапу модернизации системы-25 были завершены в 1956–1957 гг., серийное производство созданной аппаратуры началось в 1957 г., а ее установку в боевых частях армии произвели в 1958–1959 гг. Станции наведения ракет, модернизированные по I этапу, получили наименование Б-200М, а система – С-25М.

В 1955–1958 гг. были рассмотрены и проверены экспериментально различные варианты системы опознавания в С-25. Испытания показали, что наибольший эффект дает введение опознавания на станциях А-100, а установка аппаратуры опознавания непосредственно на станции Б-200 приводит к снижению боевых возможностей огневых комплексов и к пропуску целей на учениях. Поэтому было принято решение о введении опознавания только на станциях А-100 системы С-25.

К моменту завершения I этапа модернизации С-25 был накоплен практически полный боезапас системы, а также устранены основные недостатки, выявленные при ее приемке. С-25 могла обеспечить отражение налета бомбардировщиков противника, летящих на высотах от 3 до 25 км со скоростью до 1250 км/ч.

В результате II этапа модернизации система-25 должна была обеспечить поражение целей, имеющих отражающую поверхность типа истребителя МиГ-17 и летящих со скоростями до 1500 км/ч, то есть могла бы отразить нападение современных и перспективных самолетов и крылатых ракет. Для выполнения поставленной задачи требовалось увеличить энергетический потенциал станции Б-200, а также создать новую скоростную ракету В-300.

Проектирование новой скоростной ракеты В-300 – 217 – было начато в ОКБ-301 еще в сентябре 1954 года. Согласно ТТЗ двигатель для ЗУР 217 должен был развивать номинальную тягу на земле 17 т, а затем обеспечивать плавное снижение тяги до 6,5 т. Применение системы подачи топлива с использованием турбонасосного агрегата (ТНА) вместо вытеснительной системы, использовавшейся на 205 и 207А, позволило уменьшить толщину стенок топливных баков, а также упразднить тяжелые воздушные шарбаллоны наддува баков. Для поражения скоростных целей требовалось создать новый радиовзрыватель с переменной диаграммой чувствительности и новую БЧ с управляемым полем разлета осколков (переменного инициирования).

В 1956 г. работу по созданию нового двигателя вместо загруженного другими заданиями ОКБ-2 А. М. Исаева поручили ОКБ-3 НИИ-88 (главный конструктор Д. Д. Севрук), имевшему не столь большой опыт. Производственная база ОКБ-3 НИИ-88 также оставляла желать лучшего. Двигатель получил наименование С3.42А. Но за два года довести его до устойчивой работы так и не удалось. К концу 1957 г. завод № 82 изготовил 15 ракет 217, однако генеральным конструктором ОКБ-301 С. А. Лавочкиным они не были допущены к летным испытаниям из-за неотработанности двигателя. Несмотря на данное конструктору дополнительное время, положение не улучшилось, и в декабре 1958 г. специально созданная комиссия признала двигатель С3.42А непригодным для применения на ракете 217.

Установка зенитной управляемой ракеты В-300 на стартовый стол
Фотоархив НПО им. С. А. Лавочкина

С. А. Лавочкину не оставалось ничего иного, как снова предложить А. М. Исаеву создать новый двигатель для ракеты 217. Новый двигатель получил в ОКБ-2 ГКОТ обозначение С5.1.

Тем временем ЦК КПСС и Совет министров СССР своим Постановлением от 4 июня 1958 г. решили, что модернизированная по II этапу система-25 должна обладать возможностью поражать цели типа МиГ-17 и более, летящие со скоростями до 2000 км/ч вместо ранее заданных 1500 км/ч.

В марте 1959 г. ОКБ-301 ГКАТ разработало фактически новую ЗУР, получившую обозначение 217М, а КБ-1 ГКРЭ отработало новые параметры системы управления. На ракете уменьшили вес боевой части и одновременно увеличили запас топлива, а в ее хвостовой части установили небольшие стабилизаторы, на которых разместились антенны радиоуправления и радиовизирования. Одновременно был решен вопрос по повышению энергетического потенциала станции Б-200.

В начале 1960 г. ракета 217М вышла на летные испытания. Заводские испытания огневого комплекса системы-25 в составе станции Б-200МР, ракеты 217М, стартового и наземного оборудования были закончены на полигоне «С» с положительными результатами 28 апреля 1960 г.

Официально 20 мая 1960 г. начались совместные испытания огневого комплекса системы-25, модернизированного по II этапу, а 9 июня 1960 г. генеральный конструктор С. А. Лавочкин скоропостижно скончался на другом полигоне ПВО – Сары-Шаган на испытаниях новой зенитной ракетной системы С-400 «Даль». Вскоре ответственным руководителем завода № 301, получившего имя С. А. Лавочкина, был назначен главный конструктор М. М. Пашинин, который предпочел сосредоточить усилия ОКБ-301 исключительно на доводке системы «Даль», а работы по модернизации ракет системы-25 передать в КБ-82, организованное на заводе № 82 еще в 1955 г. С этого времени все работы по дальнейшей модернизации и разработке новых модификаций ракет типа В-300 для системы-25 легли на КБ-82, главным конструктором которого долгие годы являлся Александр Васильевич Потопалов.

К сентябрю удовлетворительно завершились испытания станции Б-200МР и нового наземного оборудования для ракет 217М. Но испытания самих ракет «217М» потерпели неудачу: из шести самолетов-мишеней МиГ-17, по которым производились пуски ракет, не был сбит ни один. Имели место отказы радиовзрывателя Е-802М и непоражение мишеней боевой частью Ф-260. Радиовзрыватель пришлось дорабатывать, а БЧ разработать новую – Ф-280. Наконец, в мае-июне 1961 г. испытания ракет завершились успешно. Однако ракета 217М по результатам испытаний имела эксплуатационную надежность всего лишь 0,49. С такой низкой надежностью военные отказались принимать ее на вооружение. И только после того как в феврале-марте 1962 г. прошли контрольные испытания серийных ракет 217М, показавшие, что эксплуатационная надежность ракеты 217М повысилась с 0,49 до величины порядка 0,9, постановлением ЦК КПСС и Совета министров СССР от 14 мая 1962 г. модернизированный комплекс С-25 с ракетами 217М, 207А, 207А3 и 207Т был принят на вооружение. Ракета 205 в модернизированной по II этапу системе-25 уже не использовалась.

Тогда же на заводе № 82 развернулось серийное производство ракет 217М. Начиная с ракеты 217М выпуск ЗУР для системы-25 осуществлялся только этим заводом.

В результате II этапа модернизации многоканальный огневой комплекс в составе станции Б-200МР и ракеты 217М обеспечивал в условиях отсутствия организованных радиопомех поражение самолетов и крылатых ракет с отражающей поверхностью и уязвимостью самолета МиГ-17 и более, летящих с курсовыми углами от 0 до 60 со скоростями:

• на высотах от 10 до 25 км – до 2000 км/ч;
• на высотах от 3 до 10 км – до 1500 км/ч.

Увеличенный энергетический потенциал станции наведения Б-200МР и расширение диапазона рабочих частот в системе-25 повышали помехозащищенность станций наведения от воздействия активных шумовых помех.

В 1961 г. были проведены работы на всех огневых комплексах внутреннего кольца по II этапу модернизации, во второй половине года на всех РТЦ были установлены РЛС П-15, произведена модернизация аппаратуры опознавания самолетов «Кремний-2». В 1962 г. работы по II этапу модернизации прошли на всех огневых комплексах внешнего кольца, а также началась модернизация РУБ – установка нового комплекса «Алтай».

Самолет-мишень Ту-4 поражен зенитной управляемой ракетой В-300 ЗРС С-25
Фотоархив НПО им. С. А. Лавочкина

В результате проведения II этапа модернизации огневой комплекс получил наименование Б-200МР-В-300М, а система – С-25МР.

Но и при таких данных некоторые военные считали, что тактико-технические характеристики системы-25, модернизированной по II этапу, недостаточны для борьбы со всеми перспективными аэродинамическими целями потенциального противника. На вооружении иностранных армий уже имелись или проходили испытания средства нападения, у которых можно было предполагать большую скорость, меньшую уязвимость и отражающую поверхность, чем у самолетов МиГ-17 и Ил-28. Имелись предложения заменить систему-25 разрабатывающимися новыми перспективными комплексами. Однако когда начинали считать связанные с этим затраты, учитывая непревзойденную огневую производительность системы-25, получалось, что выгоднее и дальше улучшать ее характеристики, насколько это возможно.

Так был начат следующий, III этап модернизации.

В 1962 г. на полигоне «С» начались расчетные и экспериментальные работы по выяснению возможности снижения нижней границы зоны поражения по высоте ниже 3 км. По результатам этих работ в июле 1963 г. ВПК было принято решение о снижении нижней границы зоны поражения огневых комплексов системы-25 до высоты 1,5 км, а в августе 1964 г. – новое решение о дальнейшем расширении боевых возможностей огневых комплексов Б-200МР-В-300М системы-25 с ракетами 217М, включая расширение границ зоны поражения и диапазона максимальных скоростей поражаемых целей, в результате которого:

• повышалась верхняя граница зоны поражения с 25 до 30 км;
• понижалась нижняя граница зоны поражения с 3 до 1,5 км;
• увеличивалась дальняя граница зоны поражения с 40 до 43,4 км (на максимальной высоте);
• расширялись границы зоны поражения по азимуту с 52 до 55 градусов;
• расширялся диапазон максимальных скоростей поражаемых целей с 2000 до 3700 км/ч.

Последнее было особенно актуально в связи с ожидавшимся появлением в ВВС потенциального противника самолетов типа А-11 (в серии известных как SR-71), а также сверхзвукового стратегического бомбардировщика В-70 «Валькирия».

Последним штрихом II этапа модернизации стали разработка и принятие на вооружение новой ракеты 218 со спецзарядом для замены находящейся на вооружении ракеты 207Т. Головным разработчиком ракеты 218 стало КБ-82. Заводские испытания завершились в ноябре 1963 г., с декабря 1963 по апрель 1964 г. ракета 218 прошла совместные испытания и была принята на вооружение. Выпускалась серийно на заводе № 82.

В течение второй половины 1961 г., после завершения совместных испытаний ракеты 217М, принимая во внимание тогдашний уровень развития средств нападения, а также перспективные цели, КБ-82 и НИИ-6 пришли к выводу о целесообразности разработки для ракеты 217М боевой части, обладающей существенно большей эффективностью. НИИ-6 предложил разработать и установить на ракету 217М более мощную БЧ направленного действия. Увеличение веса БЧ с 280 до 400 кг с применением направленного подрыва, по оценке НИИ-6, давало возможность повысить эффективность ракеты 217М в борьбе с целями типа МиГ-17 и Ил-28 на 40–50 процентов. Одновременно такая БЧ позволила бы поражать менее уязвимые цели и цели с меньшей отражающей поверхностью. КБ-82 и ОКБ-2 ГКОТ выявили, что имеется возможность установить на ракету 217М БЧ весом около 400 кг за счет уменьшения запаса топлива и применения нового двигателя, дающего более высокий удельный импульс (250 кг•с/кг вместо 232 кг•с/кг).

Решением ВПК от 12 января 1963 г. на КБ-82 была возложена разработка изделия 217МА (5Я25) с повышенной эффективностью за счет увеличения веса БЧ до 400 кг, применения взрывательного устройства с оптическим информатором стороны промаха и разработки двигателя с удельным импульсом 250 кг•с/кг.

В 1966 г. ракета 5Я25 прошла заводские, а в 1967 г. – совместные испытания. В результате III этапа модернизации огневой комплекс в составе станции Б-200МР и ракеты 5Я25 при наведении ракеты по методу с переменным коэффициентом упреждения обеспечивал поражение:

• самолетов и самолетов-снарядов с отражающей поверхностью самолета МиГ-17 и более в условиях отсутствия организованных радиопомех, летящих со скоростями до 4300 км/ч на высотах до 35 км;
• самолетов с отражающей поверхностью, эквивалентной самолету типа Ту-16, летящих под прикрытием пассивных помех со скоростями до 2000 км/ч на высотах до 30 км;
• самолетов – постановщиков активных шумовых помех, летящих со скоростями до 2000 км/ч на высотах до 25 км.

В результате комиссия рекомендовала принять ракету 5Я25 с боевой частью 5Ж91 на вооружение. Серийный выпуск на заводе № 82 и поставки ракет 5Я25 в войска начались в 1968 г.

Система-25 к концу 1960-х гг. уже практически достигла пика своего развития, но ее характеристики и далее старались поддерживать на современном уровне, насколько это было возможно.

К тому времени скорости порядка 3000–3500 км/ч и потолок порядка 30–35 км стали предельными для авиационной техники. Система-25 после III этапа модернизации вполне была способна бороться с такими целями. Однако теперь ставка нападающих делалась на использование малых высот. Режим полета с огибанием рельефа местности становился штатным для таких типов бомбардировщиков, как F-111, и других. Кроме того, появлялись новые типы крылатых ракет с малой отражающей поверхностью.

Поэтому дальнейшее снижение нижней границы зоны поражения и обеспечение борьбы со скоростными целями, имеющими малую эффективную отражающую поверхность (до 0,3 кв. м), и стало содержанием первой очереди IV этапа модернизации С-25.

В рамках этого в МКБ «Буревестник» (так с 1965 г. стало именоваться КБ-82) в период 1968–1970 гг. была разработана ракета 5Я25М. Основные летно-тактические характеристики новой ракеты остались примерно соответствующими ракете 5Я25. При этом нижняя граница зоны поражения огневых комплексов С-25 была снижена до 800 м.

Серийный выпуск ракет 5Я25М начался на заводе № 82 в 1975 г.

Основными задачами второй очереди IV этапа модернизации системы-25 стали повышение помехозащищенности комплексов и разработка мер по повышению их скрытности и противодействия противорадиолокационным ракетам (по опыту применения ЗУР в локальных военных конфликтах), а также в очередной раз снижена нижняя граница зоны поражения – до 500 м.

На этом модернизация средств системы-25 подошла к своему логическому завершению. К этому времени была создана и запущена в серийное производство новая перевозимая многоканальная система С-300, созданная на принципиально новой конструктивно-технологической базе, с более высокими тактико-техническими характеристиками, ракеты которой были уже твердотопливными, то есть не использующими токсичных компонентов топлива.

Поэтому начиная с 1983 г. система-25 была снята с боевого дежурства и ее огневые комплексы демонтированы.

Таким образом, система С-25 («Беркут») прослужила на страже неба столицы почти 30 лет. Для образца вооружения, созданного на заре появления управляемых ракет, это отличный результат. Конструктивные решения, заложенные при ее создании в 1950–1951 гг., оказались настолько перспективными, что смогли выдержать несколько этапов модернизации, значительно повысившие боевые возможности системы, не меняя при этом ее структуры и технологической основы.

Вместе с тем система-25 послужила отправной точкой для создания последующих ракетных систем ПВО и ПРО и одновременно своеобразной «академией», на которой учились все наши первые кадры зенитных ракетных войск середины прошлого века.

Но, думается, неменьшее познавательное значение для современности имеет и изучение организационной стороны дела создания этой первой в стране столь сложной технической системы вооружения, и здесь – понравится это кому-то или нет – на первом месте должно стоять имя Лаврентия Павловича Берии как основного организатора создания советского атомного и зенитного ракетного оружия.