1 января, 2001

Загоризонтная эпопея

Несколько лет назад россиян потрясли две воздушные катастрофы. В удаленных, труднодоступных районах Дальнего Востока и Камчатки пропали два лайнера. Даже с помощью современных локаторов не удалось точно определить места трагедий. Долгие дни и недели шли поиски. Возможно, этого бы не произошло, если, скажем, воздушное пространство вместе со множеством обычных, с небольшой дальностью обнаружения военных и гражданских радаров, контролировали бы еще три супер-РЛС, расположенные в разных концах России, которые за тысячи километров указали бы район и место трагедии.

Фантастика, техническое прожектерство? Отнюдь. Такие совершенные радары у нас могли появиться еще в начале 1980-х гг. Именно в России впервые ученые и конструкторы теоретически обосновали, а потом стали создавать мощнейшие загоризонтные радары, работающие в коротковолновом диапазоне, которые могли буквально смотреть за горизонт. Но именно в своем Отечестве эта блестящая техническая идея была названа прожектерством, а один из талантливых главных конструкторов объявлен авантюристом и мафиози.

В начале 90-х годов в некоторых центральных газетах появились публикации с интригующими заголовками типа "Миллиарды, потраченные на чиновничьи амбиции". Вот, например, что сообщалось в одном российском, с миллионным тиражом, издании: "...Типичный пример - загоризонтные радиолокационные станции. Их идея - регистрировать старты баллистических ракет на территории аж другого полушария с помощью коротковолновых излучений - изначально несостоятельна. Однако авантюристы, подхватившие эту подкинутую из-за рубежа идею, добились создания трех ЗГРЛС - в районе Николаева, Чернобыля, Комсомольска-на-Амуре. Истрачено более миллиарда рублей, построены огромные сооружения - сотни метров в длину и в высоту. А результат? Он более чем курьезный... Круговая порука в миллиардных проектах - чем это не мафия, спаянная амбициями, карьеризмом, жаждой наград и премий, расчетами на куш из госбюджета, коллективной безответственностью?"

Гневные выступления в печати весьма титулованных авторов не вызывали сомнений. Страсти вокруг ЗГРЛС накалились. В дело вмешался даже Президент СССР Михаил Горбачев. Он приказал тщательно разобраться в этой истории и выявить виновных. К сожалению, тогда раскрыть до конца эту историю помешал распад СССР. Но уже через два года окончательно выяснилось, кто в этой истории был клеветником, а кто бросил вызов неизведанному.

После Второй Мировой войны боевая авиация в своем развитии существенно превосходила средства разведки противовоздушной обороны. И вот в 1946 г. русский ученый и конструктор Николай Кабанов впервые в мире предложил идею раннего обнаружения самолетов в диапазоне коротких волн на фантастических дальностях - до трех тысяч километров. Строго засекреченная и известная лишь узкому кругу лиц работа Кабанова называлась "Веер". Как рассказал один из создателей ЗГРЛС академик Эфир Шустов, знаменитый ученый и конструктор академик Щукин тогда иной раз при встрече с Кабановым шутливо напевал: "Этот веер черный, веер драгоценный...". И "Веер", действительно, мог дать стране надежнейший радиолокационный щит, контролировать большие пространства, обнаруживать массу целей при сравнительно низких энергетических затратах. Однако в 1949 г. Николай Кабанов из-за неразрешимых технических трудностей прекратил исследования и объявил, что такой радар создать невозможно. Несколько позже отказались от создания подобного сверхлокатора и американцы. Блестящая теоретическая идея Николая Кабанова становилась технической загадкой.

Через восемь лет, из-за строжайшей секретности не зная о неудачной работе Кабанова, главный конструктор радиорелейных линий, лауреат Госпремии СССР Ефим Штырен, его ближайший помощник и единомышленник Василий Шамшин (ставший впоследствии министром связи), молодые ученые Эфир Шустов и Борис Кукис помимо своей основной деятельности, на общественных началах, вновь теоретически обосновали возможность создания мощного коротковолнового загоризонтного радара. Они разработали научный отчет "Дуга", названный так потому, что обнаружение целей за тысячи километров шло над круглой поверхностью Земли. Документ передали на рассмотрение специалистам из ПВО, те одобрили и послали на проверку в Академию наук. А там известный радиолокаторщик академик Юрий Кобзарь поставил крест на "Дуге". Мол, эти чудаки заняты абсолютно бесперспективным делом, поскольку Кабанов доказал невозможность загоризонтной радиолокации. И вот тут вмешался его величество случай.

В зарубежной прессе появилась заметка, что американец доктор Тэйлор в 1959 г. коротковолновым радаром на большой дальности обнаружил ракету. Об этом доложили в ЦК КПСС. Партийные боссы забеспокоились, не отстаем ли мы здесь от американцев. Штырена вызвали на заседание комиссии АН СССР, и он доказал, что ЗГРЛС может обнаруживать самолет на дальности 3000 км и ракеты - на 6000 км. Более того, оказалось, что под руководством Штырена выдвинута совершенно новая научная идея загоризонтной локации, о которой не помышлял Кабанов. Комиссия предложила Штырену и его команде провести экспериментальные исследования.

Через четыре года на действующем макете загоризонтного локатора Штырену, Шамшину и Шустову удалось обнаружить старты ракет с Байконура на расстоянии 2500 км. Казалось, успех надо развивать. И новый директор НИИ дальней радиосвязи (НИИДАР) Владимир Марков стал торопить Штырена с изготовлением опытного образца мощного радара. Тот настойчиво отказывался, считая, что без детальнейших исследований нельзя браться за строительство столь дорогостоящего объекта. И в результате за неуступчивость Штырена, несмотря на заслуги, сняли с должности главного конструктора. Потом несколько ученых пробовали свои силы в загоризонтной локации, но особых результатов не достигли.

В 1964 г. главным инженером в НИИДАР стал Франц Кузьминский - один из самых талантливых учеников знаменитого Расплетина - создателя первых советских зенитных ракетных комплексов. Друзья вместо

заграничного и режущего слух имени Франц звали его просто Сашей. Этот уже опытный и зрелый ученый заинтересовался научной проблемой, которой занимался один из отделов института. Радиолокация уже проходила на дистанции в 3 - 6 тыс. км. Никто не знал, какие физические явления могут влиять на распространение радиолокационных волн. Ионосфера, тропосфера, солнечная радиация и активность, промышленные помехи - это все было тогда малоизученным. Сложность и глобальность научной задачи вызывали большой интерес у Кузьминского, и он становится главным конструктором.

И вот в 1970 г. стали подниматься и расти антенны опытного радара, проект которого был разработан учеными Владимиром Васюковым, Юрием Гришиным, Эфиром Шустовым, Валентином Стрелкиным, Альбертом Бараевым. По словам бывшего заместителя главного конструктора, доктора технических наук, академика Эфира Шустова, постоянно приходилось решать сложнейшие научные и технические задачи, не было аналогов, не хватало опытных и экспериментальных данных. Например, Днепровский машиностроительный завод из-за новизны и технической сложности на неопределенный срок задерживал изготовление, монтаж и ввод в эксплуатацию 26-ти огромных, с двухэтажный дом передатчиков. Они были уникальными по количеству режимов работы, степени автоматизации, качеству излучаемого сигнала. Из-за этого отодвигалось введение в действие всего николаевского загоризонтного комплекса. Последствия могли быть непредсказуемыми - снятие с должностей руководителей, замораживание недостроенного объекта... И тогда Кузьминский, как говорится, рискует головой - формирует из своих специалистов несколько бригад в помощь заводу.

Все работы велись в зоне повышенной опасности. Внутри огромного двухэтажного передатчика рабочие напряжения были от 6 до 40 кВ. Слава богу, институтские специалисты были хорошо подготовлены. К сожалению, у заводчан при монтаже передатчиков случилась трагедия, и несколько человек были убиты током, некоторые стали инвалидами. Днепропетровцы сдали военной приемке 15 передатчиков, бригады из команды Кузьминского - 11.

ЗГРЛС получалась весьма и весьма внушительной. Приемная антенна шириной 300 и высотой 135 метров. На самой антенне - 330 вибраторов, каждый - длиной 15 м и диаметром - 0,5 м. Передающая антенна была шириной 210 и высотой 85 м. Само здание - 90 м по фронту, в нем - 26

двухэтажных передатчиков. Колоссальная ЗГРЛС впервые заработала 30 лет назад - 7 ноября 1971 г. Потом целый год главный конструктор Франц Кузьминский, его заместитель Эфир Шустов, сотни других опытнейших специалистов, среди которых были Валентин Стрелкин, Юрий Гришин настраивали системы, "учили" радар видеть цели. На конструкторских испытаниях, за которыми наблюдали военные из управления заказчика, опытная ЗГРЛС обнаружила четыре ракеты, стартовавшие с отдаленного полигона.

Но от опытного образца до боевого загоризонтного радара было еще далеко. Надо было не просто фиксировать старт ракеты и рисовать на экранах траекторию полета, а и выдавать все параметры движения одиночной и групповой целей, повысить вероятность обнаружения на максимальных расстояниях, снизить до минимума возможность ложных тревог. Кузьминский был сторонником того, чтобы провести серьезные исследования, накопить опыт. Например, почему в конкретной обстановке (время суток и года, погода, солнечная активность и еще многое другое) цели обнаруживаются, а через некоторое время радар слепнет.

Но главного конструктора постоянно подгоняло руководство минрадиопрома и, в первую очередь, бывший директор НИИДАРа, ставший заместителем министра, Владимир Марков. А на министерских давили из ЦК: когда появится боевой загоризонтный радар и вся суперсистема, скоро ли мы будем иметь достоверную информацию об американских ракетных базах и всех стартах ракет оттуда. Очень многим хотелось отрапортовать всемогущему Политбюро о выполнении важнейшей государственной задачи, получить за это очередные чины, награды, привилегии. А главный конструктора Кузьминского не подгонять надо было, а дать возможность нормально работать.

В 1975 г. построили первую боевую РЛС. На ней развернулись полномасштабные испытания. Параллельно сооружался загоризонтный радар под Комсомольском-на-Амуре. И вот на этапе испытаний боевой украинской РЛС создателей ЗГРЛС стали преследовать неудачи. Сбылись опасения Кузьминского и военных специалистов относительно коварной способности шапки ионосферы над Северным полюсом буквально пожирать энергию. Трасса обнаружения боевого радара пролегала именно через нее. Радар плохо видел одиночные цели, но по групповым его эффективность была достаточно высокой. И все же в тот непростой для Кузьминского, Шустова и других период даже некоторые явные противники ЗГРЛС отмечали достоинства еще сырого и требующего доработки суперрадара. Вот, например, что рассказал бывший командующий системой противоракетного нападения (СПРН) генерал-полковник Юрий Вотинцев: "Я с уважением отношусь к главному конструктору Юрию Бурлакову, который создал станцию "Неман". На вопрос о его отношении к ЗГРЛС он ответил, что "относится отрицательно, но готов положить голову на плаху, что в условиях массовых стартов эта система выдаст надежную информацию".

Для Кузьминского, ставшего еще и директором своего института, в начале 1980-х наступили тяжелые времена. Чтобы вести исследования, нужны были немалые средства. Деньги же давали только после того, как был гарантирован успех. В кругу единомышленников Кузьминский неоднократно говорил, что ему тяжело совмещать две должности - заниматься наукой и хозяйственной деятельностью. И тогда, после немалых раздумий, он уступил свое директорское кресло Владимиру Маркову, которого в тот период сняли за упущения с поста заместителя министра радиопромышленности.

Однако надежды Кузьминского доработать радар, используя связи и влияние бывшего замминистра, не оправдались. Через некоторое время Марков предложил Кузьминскому доработать станцию не только для обнаружения баллистических ракет, но еще и самолетов, а также морских целей. Эта, на первый взгляд, прогрессивная и новаторская идея тормозила доработку радара. Требовались новые ассигнования, отвлекались силы и средства от глубокого изучения полярной ионосферы. Постепенно расхождение точек зрения по доводке ЗГРЛС директора Маркова и главного конструктора Кузьминского вылилось в открытую вражду. Не стоит ворошить прошлое и рассказывать, как она велась. Главное, что это противостояние разделило коллектив института, в борьбу включилось и вышестоящее руководство.

И тогда, видя, что под угрозой огромный труд и большие средства, Кузьминский решается на отчаянный шаг. Пишет заявления о своем уходе с работы в Центральное научно-производственное объединение "Вымпел" и министру радиопромышленности. Он надеялся таким образом повлиять на руководителей, заставить этим демаршем оказать ему поддержку. Но от него отказались. Верх в борьбе одержал новый директор института со своими связями и знакомствами.

Шесть лет Кузьминский вместе со специалистами-математиками из МГУ в институте прикладной геофизики настойчиво исследовал закономерности прохождения радиоволн через ионосферу. В 1989 г. он уже знал, как сделать загоризонтный локатор действительно всевидящим. Однако различные ведомства оказались глухи к его обращениям. Все почему-то верили обещаниям директора института Маркова доработать локатор. Таким образом, Кузьминский был окончательно отлучен от своего детища, которому отдал годы жизни и напряженнейшего научного поиска и труда. Этого уже ученый не мог перенести физически. Здоровье его резко ухудшилось. И жарким июньским днем в 1991 г., прожив всего 57 лет, он умер.

Проститься с бывшим главным конструктором ЗГРЛС пришли тысячи сотрудников НИИДАРа, руководители отрасли, министерства, военные. Не было только кандидата технических наук Владимира Маркова, которого к тому времени уже сняли со всех постов. О заслугах Кузьминского и всех его соратников вспомнили в ноябре 1993-го на научно-технической конференции, посвященной памяти главного конструктора Франца Кузьминского и 25-летию первых отечественных экспериментов по локации объектов на загоризонтных сверхдальностях. Заместитель председателя научного совета по комплексной проблеме распространения радиоволн РАН академик Владимир Мигулин без лишнего пафоса отметил: "Научные исследования процессов, происходящих в ионосфере, разработка методов корректировки сигналов, создание соответствующих устройств

- эти вопросыочень интересны, и ими успешно занимался Франц Александрович Кузьминский. Им сделан большой вклад в загоризонтную локацию. Успехи, которые сейчас имеются, связаны с его именем".

А успехи эти немалые. Уже создана передислоцируемая, контейнерная ЗГРЛС. Замечательный летающий локатор для обнаружения целей на больших дальностях, которому из-за его невысокой стоимости и простоты нет аналогов в мире, разработал академик Эфир Шустов. Ведутся исследования и по другим направлениям, проторенным в свое время Францем Кузьминским. Не пора ли государству воздать должное первопроходцам загоризонтной локации - Францу Кузьминскому и другим ученым, конструкторам, которые работали и работают для того, чтобы Россия смогла в скором будущем смотреть за горизонт.