1 января, 2006

Цена ошибок и заблуждений

Необходимо учесть опыт строительства Вооруженных Сил в 1990-е гг.

В своем Послании Федеральному Собранию Российской Федерации, Президент России Владимир Путин 10 мая 2006 г. определил задачи и пути дальнейшего развития Вооруженных Сил России. Остановимся на двух основных и тесно увязанных друг с другом положениях этого Послания.

Первое – президент России подчеркнул, что "мы не должны повторять ошибок… ни в политике, ни в оборонной стратегии. Не должны решать вопросы военного строительства в ущерб задачам развития экономики и социальной сферы. Это тупиковый путь, ведущий к истощению ресурсов страны".

И второе – через десять лет "…у нас с вами должны быть Вооруженные Силы, способные одновременно вести борьбу в глобальном, региональном, а если потребуется, и в нескольких локальных конфликтах. Должны при любых сценариях гарантировать безопасность и территориальную целостность России".

В настоящее время продолжается поиск наиболее рациональной структуры Вооруженных Сил и организации управления ими. И сегодня, как никогда, полезно обратиться к уже имеющемуся опыту подготовки судьбоносных решений в строительстве Вооруженных Сил России и проанализировать последствия их реализации.

Наиболее наглядно это можно проследить на двух этапах строительства ВС РФ. Первый – ускоренное и обвальное сокращение численности ВС РФ в период 1993-1996 гг. и второе – радикальная перестройка структуры ВС РФ в 1997-1998 гг.

РЕТРОСПЕКТИВА РАСХОДОВ

Безусловно, зарождавшемуся на развалинах Советского Союза новому государству – Российской Федерации, досталось тяжелое экономическое наследство. В том числе и в области оборонного строительства. Советский Союз на нужды обороны государства в последние годы своего существования выделял весьма значительные суммы. Так, их доля в валовом национальном продукте в 1988 г. составляла около 9,4%. Но эта доля имела четко выраженную тенденцию к постепенному уменьшению ежегодно на 1,1%. В 1989 г. на нужды национальной обороны уже выделялось 8,2%, а в1990 г. – 7,1%.

Экономика России в 1992-1995 гг. была поражена глубоким системным кризисом, характеризующимся дальнейшим спадом производства, расстройством всей финансово-кредитной системы, галопирующей инфляцией, резким падением уровня жизни большей части населения, в том числе военнослужащих. Считается, что во многом в упадке экономического комплекса государства повинно непосильное для страны бремя расходов на национальную оборону.

Однако экономические показатели свидетельствуют, что значительные финансовые ресурсы, выделяемые на оборону (от 9 до 7% ВНП в 1988-1990 гг.), не являлись источником системного кризиса экономики и столь существенного влияния на ее состояние не оказывали. Вместе с тем, уже в 1993 г. при заявленной Министерством обороны потребности на оборону в размере 10 трлн. руб. правительством России была утверждена цифра в 7,5 трлн. руб. Фактически же ВС было перечислено лишь 6,5 трлн. руб.

С 1993 г. резко изменилась и структура распределения ассигнований на содержание и развитие ВС.

Удельный вес расходов на содержание ВС в целом впервые превысил половину всего финансирования и составил около 65% (по ВВС – 53%). На развитие авиации видов ВС (НИОКР и закупки) ВВС было определено всего 2179,3 млрд. руб. Доля ВВС в этом составляла до 77%. Ассигнования же на НИОКР упали катастрофически и составили лишь 373,3 млрд. руб. в текущих ценах.

Эта тенденция явилась следствием поиска новых источников сокращения расходной части государственного бюджета. С подачи реформаторов российской экономики начала 1990-х гг., указом президента России Бориса Ельцина 1993 г. в "Основах военной доктрины" было юридически закреплено отсутствие военного противника для нашего государства. Это, как тогда считалось, позволяло в самые короткие сроки провести значительное сокращение Вооруженных Сил и, якобы за счет этого сократить расходную часть федерального бюджета.

ОБВАЛЬНОЕ СОКРАЩЕНИЕ НЕ БЫЛО ФАТАЛЬНО НЕИЗБЕЖНЫМ

В этих условиях Министерством обороны России было заявлено, что содержание и последовательное (постепенное) сокращение боевого и численного состава ВС будет более безболезненно для экономики государства, чем практически разовое (одномоментное) сокращение численности ВС. При любом сокращении необходимо было обеспечить социальные гарантии военнослужащих и членов их семей, особенно после вывода войск с территории государств Восточной Европы (практически в чистое поле) и переформирования частей внутри России, строительство жилья, необходимой инфраструктуры и т.д., на что требовалось практически до пятой части государственного бюджета. Этим доказательствам не поверили.

В результате доля на национальную оборону в совокупном валовом внутреннем продукте России в последующее за 1992 г. время на протяжении почти пяти лет возросла в 1,25-1,6 раза.

Против 1992 г., в котором доля на национальную оборону составляла 4,5% от ВВП в 1994 г., эти расходы увеличились до 7,2%. В 1996 г. они составляли 5,6%, в 1997 г. – 6,1%. И средства при этом направлялись не на закупку нового вооружения и боевой техники, а в основе своей – на содержание ВС, основную долю расходов которого составляли выплата денежного довольствия, выходного пособия при увольнении и жилищное строительство.

В 1994 г. из заложенных 37,7 трлн. руб. (без учета пенсий военнослужащим и расходов Минатома) Министерству обороны России было переведено лишь 25,2 трлн. руб. – немногим больше двух третей. Задолженность федерального бюджета к тому времени уже превысила 12 трлн. руб.

Вместе с тем, в истинных величинах этих цифр становилось все труднее ориентироваться. Инфляция в те годы поглощала все мыслимые (да и немыслимые) объемы финансирования. При кажущемся существенно возрастающем и значительном относительном объеме выделяемых на нужды обороны средств на деле эти деньги "стоили" даже меньше, чем объемы финансирования прошлого года.

Чтобы понять истинные цифры финансирования Вооруженных Сил в этот период, целесообразно привести их к единой шкале отсчета через индекс-дефлятор и выйти на неизменные цены уровня 1988 г.

Таким образом, принятые военно-политическим руководством страны решения об обвальном сокращении численности ВС привели к необходимости резкого увеличения ассигнований на нужды обороны. Фактически это были деньги, необходимые на расчет увольняемых военнослужащих и покупку или строительство им жилья. На графике четко просматриваются периоды активного сокращения численности ВС – 1994 и 1996-1997 гг.

За эти годы численность ВС России была сокращена почти вдвое. Тысячи офицеров уже расформированных воинских частей из-за недофинансирования ВС годами находились "в распоряжении", получая сокращенное, но все же денежное содержание, так как их не могли уволить из-за отсутствия жилья. А жилье строилось годами. Только по ВВС в сравнении с 1991 г. (а это, напомним, времена еще ВС СССР), доля расходов на содержание последовательно увеличилась с 20% до 53% в 1993 г. и до 81% (то есть в 4 раза) в 1998 г.

Только спустя пять лет удалось немного стабилизировать обстановку и в 1998 г. сократить расходы на национальную оборону до 2,8%. В структуре же самих расходов на национальную оборону начать положительную динамику на развитие ВС удалось лишь к 2000 г. Так, в ВВС в 2000 г. впервые была преодолена тенденция возрастания расходов на содержание и наметился рост расходов на развитие ВВС.

Наиболее ярко негативные решения, приведшие к ослаблению военной безопасности Российской Федерации, проявились при сокращении ВВС и Войск ПВО.

За период с 1992 по 1995 гг. их численность была сокращена почти вдвое. При этом полностью был утерян радиолокационный контроль за полетами воздушных судов вдоль всех северных границ России от Кольского полуострова до Камчатки, до 40% воздушного пространства внутри государства не контролировалось подразделениями РТВ. Выполнение задачи охраны государственной границы Российской Федерации в воздушном пространстве практически было сорвано, так как пресечение ее нарушений силами ИА могло осуществляться только в глубине территории страны от 100 до 700 км и лишь на 80% ее протяженности. Без прикрытия войсками и силами ПВО осталось до 30% важнейших объектов государства, определенных соответствующими документами.

Оперативные возможности ВВС резко снизились и не соответствовали требуемым: в условиях локальной войны на Северо-Западном, Западном и Юго-Западном стратегических направлениях группировки ВВС мирного времени по боевому составу и возможностям уступали группировкам гипотетического противника примерно в 1,5-2 раза. Перевес в ударной авиации доходил до 2-4-х кратного преимущества, а возможный уровень решения задач составлял 45-70% от требуемого.

Это стало следствием второй стратегической ошибки в строительстве ВС России, которая противоречила даже мировой тенденции в строительстве вооруженных сил ведущих государств мира. Суть ее сводилась к двум необоснованным, но очень тесно взаимно увязанным решениям.

Первое. Сокращение численности ВС России шло пропорционально по всем видам ВС независимо от их вклада в решение задач обеспечения военной безопасности государства, хотя этот вклад существенно различался.

Так, по результатам исследований, проведенных под руководством Военной академии Генерального штаба ВС РФ, вклад ВВС в решение задач ВС в различных войнах с применением обычных средств поражения доходил до 35-60%.

ВВС принадлежала и до сих пор принадлежит решающая роль в завоевании и удержании господства в воздухе, поражении авиационных и противовоздушных группировок, систем управления ими, поражении наземных и морских объектов в оперативной и стратегической глубине, оперативных и стратегических резервов, ослаблении военно-экономического потенциала, ведении разведки.

От 70 до 90% этих задач решается силами авиации. Решение задачи оперативной перевозки войск и грузов на оперативно-стратегическую дальность могут обеспечить только Военно-воздушные силы. Они являются и основным видом ВС РФ, осуществляющим ядерное сдерживание на региональном уровне. В операциях на ТВД с применением ядерного оружия на них возлагается порядка 70-75% объема всех задач ВС РФ. В операциях СЯС вклад ВВС после реализации договора СНВ-2 достигнет 20-25%. И, несмотря на это, сокращение численности по всем видам и родам войск в этот период осуществлялось в одном и том же процентном соотношении.

Второе ошибочное решение заключалось в резком снижении доли финансирования ВВС в бюджете Министерства обороны. Если доля ВВС в общем бюджете военных министерств США, Франции и Великобритании в 1991 г. по разным источникам колебалась в рамках 42%, 32% и 30% соответственно, а в МО СССР составляла чуть более 17%, то с 1993 по 1995 гг. доля ВВС в бюджете МО России составляла лишь 10,0-10,3%.

В подобных условиях финансирования отечественных Военно-воздушных сил предприятия профильной оборонной промышленности теряли высококвалифицированный рабочий класс, специалистов самолетостроения и ученых. Потенциал ведущих ОКБ к этому времени составлял уже не более 50% от уровня 1990 г.

Ряд перспективных работ в области самолетостроения и, прежде всего, таких высокотехнологичных как радиоэлектроники, вычислительной техники, оптики, тепловидения, двигателестроения и развития новой элементной базы фактически были заморожены.

Накопленный за многие годы военный, научно-технический, научно-производственный и промышленный потенциал, являющийся национальным достоянием России во многом был безвозвратно утрачен.

Разрушение экономики, увеличение сложности проектирования и производства авиационной техники, нарушение кооперационных связей объективно вели к значительному росту продолжительности цикла освоения производства. Сроки выхода производства на максимальные мощности в среднем уже прогнозировались для самолетов ДА – 4-5 лет, ВТА – 5-6 лет, ФА – 7-8 лет, вертолетов – 5 лет.

Но состояние экономики в 1990-е гг. практически не улучшалось. С 1995 г. ВВС фактически перестали получать новую боевую авиационную технику.

ВОПРЕКИ НАУКЕ

Ведущими организациями военной науки Российской Федерации в тот момент времени являлись Центр военно-стратегических исследований (ЦВСИ) Генерального штаба, центры оперативно-тактических исследований (ЦОТИ) видов и Тыла ВС, институт военной истории МО, центральные и видовые НИИ МО и военные академии. Активную научную работу также вели и сами главные штабы видов Вооруженных Сил.

Их исследования охватывали весьма широкий спектр проблем, стоящих перед Вооруженными Силами, основными из которых были:

формирование взглядов на возможные источники военной напряженности, прогнозирование характера будущих войн и вооруженных конфликтов;

прогнозирование возможных составов группировок противоборствующих сторон;

оценка и прогнозирование тенденций и изменений приоритетов в развитии и оснащении ВС ведущих иностранных государств, развития форм вооруженной борьбы и применения ВВС;

исследование новых боевых средств, появляющиеся на вооружении противника, и их влияния на развитие наших ВВС;

анализ и изучение опыта локальных войн и вооруженных конфликтов, целей, форм и способов применения войск и сил и результатов их действий;

оценка и прогнозирование экономических возможностей государства, состояния и прогнозирование развития военно-промышленного комплекса страны, возможностей государства по обеспечению социальных гарантий военнослужащих и другие важные проблемы.

Разработка этих проблем позволяла провести детальный анализ, оценку и прогнозирование возможностей конкретных видов ВС, сформировать возможные цели военных действий, определить роль и место каждого вида ВС в войнах и вооруженных конфликтах. Военной наукой осуществлялось формирование предложений по строительству ВС в прогнозируемых условиях обстановки и разработка предложений по структуре боевого состава, формам и способам применения, подготовки ВС к применению.

Основные выводы КНИР по перспективам строительства ВС России сводились к тому, что в период до 1995 г. необходимо было обеспечить создание ВС РФ и их становление в существующей и доставшейся от ВС СССР пятивидовой структуре.

Планомерно, с учетом определения важности каждого вида ВС и их роли в возможных прогнозируемых войнах и вооруженных конфликтах провести сокращение ВС с максимальным обеспечением социальной защиты военнослужащих и членов их семей, подготовкой необходимой инфраструктуры дальнейших преобразований.

Максимально сохранить военно-промышленный комплекс и обеспечить перевод производства вооружения из других республик на территорию России. В этот же период необходимо было провести всестороннее научное обоснование необходимости и целесообразности дальнейшего совершенствования организационной структуры с учетом уже имеющегося опыта военного строительства ВС России, СССР и особенностей Российской Федерации, определить рациональную этапность реформирования.

И только после проведения ряда экспериментов начать постепенное с внесением необходимых корректировок проведение практических мероприятий строительства ВС.

Однако выполнению этих научных рекомендаций на практике осуществиться было не суждено. Этому во многом способствовали не оправданные волюнтаристские решения в области военного строительства, которые принимались военным и военно-политическим руководством в этот период, прежде всего, в части пропорционального сокращения видов ВС, их финансирования и поспешного сокращения численности армии и флота.

Именно они, вопреки рекомендациям военной науки, привели к излишнему напряжению российской экономики, игнорированию положительного решения вопросов социальной защиты военнослужащих и значительному снижению способностей ВС по обеспечению военной безопасности Российской Федерации.

Продолжение следует.