30 ноября, 2009

Афганская кампания: невостребованный опыт (10)

Продолжение.

Начало в «ВКО» № 3 за 2008 г.

Начнем с самого начала.

1. Апрельская революция 1978 г. в Афганистане была совершена в условиях отсутствия в стране революционной ситуации в ее классическом виде. По существу, это был верхушечный военный переворот. Успех этой акции, в значительной мере обусловленный слабостью правящего режима, вскружил головы руководству НДПА, в практической деятельности которого сразу же возобладали левацкие тенденции. Уже в самых первых беседах с советскими представителями в Кабуле Н. М. Тараки, Х. Амин и Б. Кармаль просили рассматривать афганскую революцию как социалистическую. В мае 1978 г. Х. Амин, например, утверждал, что «проанализировав ход событий после апреля с точки зрения теории, НДПА пришла к выводу о завершении этапа народно-демократической революции и начале социалистического этапа».

В действительности же НДПА не опиралась на какой-то определенный класс. Социальная база апрельской революции представляла собой конгломерат интеллигенции, мелкобуржуазных слоев, ремесленников, некоторой части трудящихся, заинтересованных в демократизации общественной жизни.

Основная масса населения Афганистана – неграмотная, крайне религиозная, живущая в большинстве своем по законам и обычаям родоплеменного общества – не воспринимала революционные лозунги.

Для советского политического руководства того времени после переворота было очень заманчиво видеть Афганистан таким, каким его представляли Тараки, Амин и другие афганские лидеры. Государственный переворот в сентябре 1979 г., приход к власти X. Амина и устранение, а затем и убийство им Н. М. Тараки, заставили советское руководство по-иному оценить афганскую проблему.

Не найдя другого, приемлемого для СССР, решения этой проблемы, советское политическое руководство посчитало необходимым для защиты интересов Советского Союза (как оно их понимало в то время) ввести в Афганистан войска.

Никаких правительственных документов на этот счет не имеется, однако изучение исполнительных документов позволяет сделать вывод о том, что этот шаг был предпринят главным образом для обеспечения устранения X. Амина и создание условий для замены его более прогрессивным лидером, каким представлялся в то время советскому руководству Бабрак Кармаль.

В пользу такого вывода говорят и такие факты, как небольшой первоначальный состав советских войск, их укомплектование резервистами, а не кадровыми военнослужащими, намерение Л. И. Брежнева в феврале 1980 г. вывести ОКСВ из Афганистана, как выполнившего свою основную задачу.

Принимая решение на ввод советских войск в Афганистан, советское политическое руководство сознательно пренебрегло грядущими негативными последствиями для Советского Союза такого шага, которые оно не могло не видеть. Наши лидеры того времени исходили при этом из своего понимания жизненно важных для СССР интересов.

В принятии решения на ввод войск в РА военные специалисты участия не принимали (Л. И. Брежнев, Д. Ф. Устинов и Ю. В. Андропов таковыми не являлись, хотя и имели высшие воинские звания). Это сказалось сразу – советским войскам, вводимым в Афганистан, не были определены цели ввода и конкретные задачи.

Считать достаточно вразумительной задачу – «...оказание интернациональной помощи дружественному афганскому народу, а также создание благоприятных условий для воспрещения возможных антиафганских акций со стороны сопредельных государств» (из директивы Министра обороны СССР от 24.12.79 г.) – было нельзя. Для командиров всех степеней она ничего не говорила. По большому счету, вожди СССР того время, руководствуясь марксистко-ленинскими догмами (весьма оторванными от жизни и от реалий Востока тем более), и не могли сформулировать какой-либо внятной политической задачи.

Законодательно решение на ввод советских войск в Афганистан оформлено не было. Хотя его принимал председатель Президиума Верховного Совета СССР, Верховный Главнокомандующий Вооруженными Силами СССР, Указа Президиума Верховного Совета или хотя бы приказа ВГК ВС СССР не издавалось.

2. После ввода войск в Афганистан и оставления их там на неопределенный срок («до исчезновения причин, повлекших их ввод»), возникла потребность в координации деятельности представителей всех советских ведомств в Афганистане, войск 40-й армии, советнических аппаратов при министерстве обороны, МГБ и МВД Афганистана. Это мог бы осуществлять один из заместителей председателя Президиума Верховного Совета СССР, Совета Министров СССР или член Совета обороны СССР, наделенный соответствующими полномочиями. Этого не было сделано до самого конца пребывания советских войск в Афганистане. Попытки министерства обороны СССР продвинуть такое предложение блокировались МИД СССР и КГБ СССР под тем предлогом, что такую координацию должен и может осуществлять советский посол.

Для ведения горной партизанской войны не требовалось значительнго количества танков формирований. И их вскоре пришлось отправлять обратно в СССР. На снимке – танки Т-62 на платформах на пограничной с Афганистаном железнодорожной станции Термез.
Фото: Леонид ЯКУТИН

В результате в Афганистане фактически отсутствовала всякая координация и царила ведомственность. Например, начальник Гражданской обороны СССР посетил Афганистан и без согласования с кем бы то ни было рекомендовал президенту сформировать части гражданской обороны. И это, заметим, в условиях, когда и для боевых войск не хватало людей.

Каждый действовал по указанию своего московского руководства и докладывал ему собственное видение обстановки в стране (а зачастую то, что это руководство хотело бы услышать). Попытки совместных докладов за подписью руководителей основных представительств давали еще более худшие результаты – информация «согласовывалась» (проще говоря – нивелировалась).

Для того, чтобы в какой-то мере восполнить этот пробел, министерство обороны СССР вынуждено было почти постоянно иметь в Афганистане свою оперативную группу, главной задачей которой была попытка координации усилий всех советских и афганских сил, участвовавших в вооруженной борьбе с оппозицией (40-й армии, министерства обороны Афганистана, оперативных и территориальных частей МВД и МГБ Афганистана, отрядов партийных активистов и т.д.).

Принимая решение на оказание правительству Афганистана военной помощи путем направления своих войск, советское политическое руководство не продумало также возможности оказания нашего влияния на афганских руководителей на всех уровнях. Так, например, одновременно с советскими войсками не были направлены советники при провинциальных партийных комитетах и местных органах государственной власти. Такие советники были командированы в Афганистан только в августе 1980 г.

3. Отмобилизование соединений, частей и учреждений, предназначенных для ввода в Афганистан, осуществлялось как призыв на сборы приписного состава отдельными распоряжениями (после получения каждый раз устных указаний Д. Ф. Устинова) Генерального штаба в адрес командующих войсками военных округов, которые, в свою очередь, подавали установленные сигналы войскам и военным комиссариатам. Никакого государственного акта на отмобилизование не издавалось.

В ходе отмобилизования и последующих действий выявилось несовершенство, неэффективность и даже ущербность советской системы подготовки и накопления резервов.

Очень плохо обстояло дело с подготовкой офицеров запаса. Например, из числа призванных в декабре 1979 г. офицеров более 70% вообще никогда не служило в армии. Подавляющее большинство из них показало полнейшую неспособность командовать подразделениями или исполнять другие обязанности по службе. Нередко подразделения, во главе которых стояли офицеры запаса, на марше и в бою были неуправляемыми. Совершенно неудовлетворительную профессиональную подготовку показали офицеры запаса технических и тыловых служб.

4. Ведение активных боевых действий против иррегулярных формирований оппозиции поначалу не предусматривалось. По крайней мере, такая задача политическим руководством перед войсками не ставилась. Соединения и части ТуркВО и САВО, предназначенные для ввода в Афганистан, были развернуты, а затем и направлены в Афганистан в стандартной организационно-штатной структуре.

На территорию Афганистана вошли соединения с танковыми и зенитными ракетными полками, ракетными (головные части – ни ядерные, ни обычные – для ракет этих дивизионов в Афганистан никогда не ввозились) и противотанковыми дивизионами, батальонами химической защиты. Кроме того, армия имела артиллерийскую и зенитную ракетную бригады.

Словом, 40-я армия по своему боевому составу была готова отражать (если бы это потребовалось) внешнюю агрессию против Афганистана. Вместо этого ей пришлось втянуться в боевые действия против отрядов и групп внутренней вооруженной оппозиции, которые использовали принципы партизанской войны.

Первые же месяцы таких боевых действий показали, что в ОК СВ имеется излишек танков, артиллерии, противотанковых средств, малоэффективных в горных условиях Афганистана. Неоправданно большим было количество зенитных ракетных средств (а противник авиации не имел вовсе). Ракетные дивизионы дивизий вообще были только обузой – из-за отсутствия фугасных и осколочных головных частей они в боевых действиях участия не принимали. Однако требовали дополнительной значительной охраны.

В то же время в войсках армии ощущался недостаток мотострелковых подразделений, подразделений охраны и обслуживания. Несмотря на то, что войска ТуркВО в принципе были предназначены для действий в горах, в их составе не было штатных горных (альпийских) подразделений и почти полностью отсутствовало горное снаряжение. Наладить снабжение войск горным снаряжением в должной мере так и не удалось до самого конца афганской кампании.

Вскрытые несоответствия боевого состава и оргструктуры войск характеру фактически решаемым задачам и местным условиям Генеральному штабу, командованию ТуркВО и 40-й армии пришлось ликвидировать уже в ходе боевой деятельности ОК СВ.

Из Афганистана в первой половине 1980 г. были выведены лишние части и подразделения – танковый полк, три ракетных дивизиона, три противотанковых дивизиона, армейская артиллерийская и армейская зенитная ракетная бригады. Вывод этих частей был использован и для пропагандистских целей.

Для повышения боевых возможностей армии по борьбе с отрядами и группами оппозиции на территории Афганистана в разные годы были переформированы два мотострелковых полка в отдельные мотострелковые бригады, а танковый полк 108-й мсд – в мотострелковый (в результате в этой дивизии все четыре полка стали мотострелковыми).

Для усиления борьбы с караванами мятежников на территории СССР было сформировано и введено в Афганистан семь батальонов специального назначения (еще один сформирован на месте за счет численности армии). Для охраны аэродромов и наиболее важных объектов в состав армии были введены десять батальонов охраны.

5. С первого дня своей деятельности в Афганистане советским войскам пришлось решать разнообразные задачи, значительная часть которых была им несвойственной. К таковым, например, относились: длительная охрана коммуникаций и разнообразных объектов путем выставления постоянных сторожевых застав; проводка транспортных колонн с военными и народнохозяйственными грузами через территорию, контролируемую противником; досмотр караванов для выявления тех из них, которые перевозили оружие и боеприпасы.

Эти задачи для командиров всех степеней (от командующего армией до командира взвода) были ранее неизвестными, поскольку в процессе подготовки офицеров и подразделений выполнение Советской Армией таких функций не предусматривалось. Рекомендаций уставов и наставлений по этим вопросам не имелось. Все познавать и вырабатывать соответствующую тактику командирам приходилось непосредственно в ходе боевой деятельности.

Разумеется, приобретенный опыт обобщался в различных материалах военно-научных конференций и в учебных пособиях, активно использовался в практике ОК СВ, однако в основополагающие нормативные документы (например, уставы) все еще не вошел.

Практика боевых действий ОК СВ против непримиримых отрядов и групп оппозиции показала, что основным тактическим подразделением, решавшим судьбу боя, являлся батальон. Даже в крупномасштабных операциях, в которых принимало участие значительное количество войск, батальоны, как правило, имели зоны ответственности и действовали в них самостоятельно (правда, в рамках единого плана). Роль командира батальона в Афганистане была весьма значительна. Он должен был уметь правильно использовать все имеющиеся в его распоряжении силы и средства, в том числе артиллерию, а также авиацию, которую он имел право вызывать для поддержки своего батальона. От подготовленности командира батальона зависели успех боя и операции, жизнь людей и сохранность боевой техники.

В ходе боевой деятельности советские войска применяли весь арсенал тактических приемов, рекомендованных нашими уставами и наставлениями. Появились и широко применялись и другие приемы, продиктованные местными условиями и характером боевых действий, например, блокирование каких-либо объектов или зон советскими подразделениями и их прочесывание афганскими, боевые действия по уничтожению противника в горных пещерах и подземных оросительных системах (кяризах) и т. п. Получила дальнейшее развитие тактика засадных действий против караванов противника с оружием и боеприпасами. Засады планировались в полку и дивизии и ими перекрывалось сразу максимально возможное количество маршрутов в соответствующей зоне. С 1985 г. засады планировались даже в масштабе армии, т. е. они превратились в армейские действия.

В горных условиях Афганистана зачастую боевая техника могла применяться не везде. В связи с этим возникли и широко применялись не предусмотренные нашими уставами и наставлениями такие элементы боевых порядков подразделений, как бронегруппы.

Бронегруппы представляли собой боевую технику подразделений, приданные им танки и артиллерию (кроме переносимых минометов), сведенные под единое командование. Действуя по доступным для техники направлениям, бронегруппы поддерживали огнем свои подразделения. Зачастую они выполняли и самостоятельные задачи, например, для завершения блокирования объектов противника на отдельных участках кольца окружения, охраняли позиции артиллерии, командные пункты, пункты материально-технического снабжения и др.

Цели военного и политического вмешательства СССР в Афганистане на протяжении девяти лет пребывания там советских войск оставались неизменными – подавление сопротивления вооруженной оппозиции и укрепление власти правительства. От этапа к этапу менялись лишь тактика, средства и методы достижения поставленных целей. По мере провала одних планов на смену им разрабатывались другие, в т. ч. и средства вооруженной борьбы.

СССР имел возможность широко использовать Афганистан в качестве своеобразного полигона, на котором проверялись бы новые положения тактики, способы ведения операций и боя в горно-пустынной местности, современные образцы боевых и технических средств вооруженной борьбы, включая перспективное оружие и боевую технику и методы их применения.

Однако опыт боевой деятельности советских войск в Афганистане обобщался и использовался лишь в частях 40-й армии и не нашел своего распространения в боевых уставах и наставлениях для боевой подготовки войск в мирное время.

6. Вся боевая деятельность советских и афганских войск осуществлялась на основе ежемесячных планов, которые разрабатывались главным военным советником в Афганистане, командованием ТуркВО и 40-А армии и утверждались министром обороны СССР. Такой порядок планирования был установлен в 1980 г. Д. Ф. Устиновым и оставался неизменным до самого конца, что вряд ли было целесообразным.

В связи с тем, что советские соединения и части выполняли одновременно несколько задач, каждая из которых требовала непрерывного руководства, управление боевыми действиями осуществляли не штатные органы, а специально созданные, постоянно действовавшие группы управления (т. н. оперативные группы) во главе с командующим (командирами) и заместителями командующего (командиров). Эти группы занимались конкретным планированием каждой операции, готовили выделенные для ее проведения войска и управляли ими в ходе боевых действий.

Подобные органы были небольшими по составу. Их положительной стороной была высокая мобильность, недостатком – невозможность развернуть (кроме командного) другие пункты управления (ПКП, ТПУ). Правда, в условиях Афганистана в этом не было особой необходимости.

Боевыми действиями усиленного батальона, выделенного от полка для проведения какой-либо операции, руководила обычно полковая группа управления, а не командир батальона самостоятельно, что, естественно, не способствовало повышению его ответственности. Как правило, командиры батальонов полностью самостоятельно осуществляли руководство боевыми действиями только в ходе крупномасштабных операций, когда они получали определенную зону ответственности.

7. Боевые действия в Афганистане, особенно в первые годы, показали серьезные недостатки в боевой подготовке личного состава и в подготовке офицеров. Одиночная подготовка солдат и сержантов не отвечала в полной мере требованиям боя. Это объяснялось как несовершенством программ обучения, экономией материальных средств (боеприпасов, моторесурсов техники, горючего и т. п.), так и массовым отрывом обучаемых на различного рода хозяйственные и строительные работы. Особенно большие пробелы были в физической выносливости и психологической устойчивости при действиях в горах, при высоких температурах и ночью. Лучшую подготовленность в этих вопросах показали сержанты и солдаты частей ВДВ, специального назначения и разведывательных подразделений мотострелковых соединений и частей.

Выявились недостатки и в подготовке офицеров. Особенно это касалось тех из них, которые длительное время проходили службу в сокращенных и в скадрованных частях. Большинство из них слабо владело оружием своего подразделения, многие не умели организовать боевую подготовку и воспитание личного состава, не могли в должной мере организовать бой и всесторонне его обеспечить.

Почти сразу же после ввода войск в Афганистан советские части и соединения втянулись в бои с формированиями вооруженной афганской оппозиции.
Фото: Леонид ЯКУТИН

В работе командиров и штабов зачастую наблюдалось стремление применять в бою классические формы и методы боевых действий без учета театра военных действий и тактики противника, что не приносило заметных результатов. Проявлялись недостатки в организации взаимодействия и всех видов обеспечения в специфических условиях Афганистана.

8. Боевые действия ОК СВ показали, что на этом горном театре рано отказываться от некоторых образцов вооружения, считая их морально устаревшими. Это относилось, в частности, к танкам с нарезными пушками, 82-мм минометам, крупнокалиберным пулеметам ДШК, снайперским винтовкам и некоторым другим.

В условиях Афганистана танки главным образом использовались в несвойственной им роли орудий непосредственного сопровождения пехоты. Однако гладкоствольные пушки современных танков не всегда могли достаточно эффективно поражать точечные цели (расчет пулемета ДШК, вход в пещеру, небольшой окоп и т.п.) в неустойчивых погодных условиях гор. Лучшие результаты по таким целям давали нарезные пушки, снаряды которых были меньше подвержены на траектории воздействию ветра.

Общевойсковые подразделения ОК СВ большую часть боевых действий вели в горах в спешенных боевых порядках. Полагаться на огневую поддержку только своих бронегрупп или гаубичной артиллерии они не могли, да это и не всегда было целесообразным (особенно при встрече с точечными или малоразмерными целями).

Боевая практика доказала необходимость иметь непосредственно в спешенных боевых порядках тяжелое пехотное оружие – крупнокалиберные пулеметы, переносные минометы, одноразовые гранатометы типа «Муха» (очень желательно с фугасной или осколочной гранатой).

Мы также рано отказались в свое время от штатных снайперов, от персонального отбора лучших стрелков и их целенаправленной подготовки. Опыт же Афганистана свидетельствует, что во многих случаях, даже в условиях насыщения подразделений тяжелым оружием и техникой, одиночный точный огонь стрелкового оружия продолжает играть большую роль.

Выбор огневых позиций в ходе боевых действий в горах для буксируемой артиллерии представлял серьезную проблему, особенно когда необходимо было развернуть ее с ходу для немедленной поддержки общевойсковых подразделений. Лучшим решением является насыщение артиллерийских частей и подразделений, предназначенных для действий в горах, самоходными установками, которые могут вести огонь практически с любого места, даже находясь в колоннах на сокращенных дистанциях на горной дороге или тропе.

9. Из-за сложных физико-географических условий, крайне слабого оперативного оборудования территории Афганистана, выявившейся специфики ведения боевых действий против «ускользающего противника» предварительные сроки пребывания советских войск в стране и размеры группировки неоднократно пересматривались руководством СССР в сторону увеличения.

Во время наивысшего напряжения боевых действий (1983-1985 гг.) численность личного состава советских войск в Афганистане увеличивалась и к 1985 г. достигла своего максимального количества – 109 тыс. 500 чел.

Таким образом, основная группировка советских войск в Афганистане была развернута в 1985 г., что позволило более эффективно проводить крупные совместные боевые действия, одновременно решать вопросы охраны важных объектов от партизанских действий противника, резко снизить потери личного состава.

По оценке советского командования, война в Афганистане явилась для Сухопутных войск СССР локальной противопартизанской войной, в ходе которой боевые действия велись на всей территории страны без определенной линии фронта, преимущественно вдоль дорог, ущелий, в районах военных и авиационных баз, населенных пунктов, на местности со слаборазвитыми путями сообщения и стационарными средствами связи, что затрудняло управление войсками.

Командование ОК СВ в Афганистане не провело ни одной крупной наступательной или оборонительной операции классического типа, в которой оно могло бы проверить на практике существующие оперативные взгляды. Многочисленные разведывательно-поисковые формы и способы ведения боевых действий проводились в тактическом масштабе и носили очаговый кратковременный характер.

Особенность тактики заключалась и в том, что на протяжении всей войны в Афганистане советские войска размещались гарнизонами, удаленными друг от друга на сотни километров, которые составляли основу оперативного построения войск. Боевые действия велись, как правило, усиленными батальонами и ротами на отдельных разобщенных направлениях. В 1982 г., например, проведено 7965 боевых действий. В ходе поисково-разведывательных операций подразделения сводились в ударные группы, которые выполняли задачи по прочесыванию района предполагаемого пребывания сил мятежников, их базовых лагерей, складов оружия и продовольствия. Боевые действия носили очаговый характер без постоянного соприкосновения войск и четкого обозначения переднего края, без уставного построения боевых порядков подразделений, частей и соединений.

Отличительными чертами наступательных действий являлись высокая аэромобильность, выделение значительных сил поддержки и стремление к четкому взаимодействию. Основной способ ведения боевых действий заключался в том, чтобы с помощью оперативных разведывательных групп или другими видами разведки вскрыть места сосредоточения групп мятежников, окружить их (блокировать) или подавить силами авиации и артиллерии. Если условия обстановки не позволяли завершить окружение, то на путях отхода бандгруппы перехватывали вертолетные десанты и вели преследование и уничтожение всеми видами оружия. При действиях в зеленой зоне и населенных пунктах широко применялись штурмовые группы, усиленные минометами. Без огневой поддержки авиации и артиллерии пехотные части не наступали и в ближний бой не вступали, особенно ночью.

Таким образом, боевые действия, как правило, проводились в светлое время суток и наиболее активно в летний период. В крупных операциях принимало участие несколько тысяч человек. Глубина задач в операции (бою) достигала от 10 до 200 км. После завершения операции (боя) войска возвращались в пункты постоянной дислокации.

В обороне советские войска также использовали большое количество сил и средств. Основу обороны составляли опорные пункты с развитой системой инженерных заграждений, наблюдения и боевого охранения с использованием технических средств. Огневая связь между этими пунктами в большинстве случаев отсутствовала.

Охрана и оборона объектов (административных центров, военных баз) осуществлялась из расчета оказания сопротивления нападениям мятежников и воспрещения их проникновения к охраняемым объектам. Она представляла собой систему опорных пунктов (сторожевых застав) и позиций (постов) в сочетании с инженерными заграждениями в промежутках между ними и системой огня.

Оборонительные действия частей и подразделений отличались большой насыщенностью артиллерией, широким применением патрулей, засад, различных систем наблюдения, оповещения и четкого взаимодействия с авиацией.

Особенно большой размах в войне получили боевые действия с применением тактических воздушных десантов. В 1986 г. в интересах обеспечения боевых действий различного масштаба было высажено 21 тыс. 575 десантников. Десантные операции как таковые в Афганистане не проводились, но имели место операции с применением большого количества десанта. Примером может служить операция под названием «Пустыня», проводившаяся в 1985 г. с целью разгрома крупнейшего базового района Ахмад-Шаха Масуда в горном Пандшере.

Части и соединения Воздушно-десантных войск в ходе боевых действий в Афганистане применялись в качестве мотопехоты. Боевые машины десанта пришлось по ходу кампании менять на более практичные БМП и БТР.
Фото: Леонид ЯКУТИН

Авиационная поддержка пехоты была предметом постоянного изучения и совершенствования. Количество боевых вылетов авиации находилось в прямой зависимости от количества и интенсивности боевых действий.

Атаке пехоты должна была предшествовать огневая обработка позиций мятежников, поэтому кроме авиации применялись другие огневые средства – минометы, безоткатные орудия, наносившие удары до и после налета авиации непосредственной поддержки. Именно таким образом достигалась непрерывность огневого воздействия.

Для Афганистана было характерно, что количество бомбо-штурмовых ударов, наносимых по отдельным объектам и целям, составляло 3-5% от общего числа боевых вылетов авиации 40-й А. Удары с воздуха, как правило, были малоэффективны, что объяснялось невысокой точностью попадания в цель и не всегда достаточным количеством выделяемых самолетов (вертолетов) и боеприпасов, а также отсутствием противника на момент нанесения БШУ в данном районе.

Мобильность и маневренность вертолетов огневой поддержки, разнообразное вооружение и возможность прямой связи с командиром поддерживаемого подразделения сделали неоценимым средством авиационной поддержки. Тактическая и фронтовая авиация более приемлема для нанесения ударов по стационарным объектам противника. Вертолет способен преследовать и вести борьбу против маневренных сил и средств.

Артиллерия в боевых действиях в Афганистане получила широкое применение. Она использовалась в качестве одного из наиболее важных средств огневой поддержки соединений и частей.

Одной из наиболее типичных тактических задач, которую выполняла артиллерия, была задача оказания непосредственной поддержки подразделений с целью поражения объектов и целей не только в глубине расположения мятежников, но и в непосредственной близости от своих боевых порядков. При этом отмечалось стремление к налаживанию твердого и непрерывного взаимодействия между мотострелковыми и артиллерийскими подразделениями. Для обеспечения автономности подразделений, действующих на разобщенных направлениях, артиллерийские подразделения придавались на период боевых действий мотострелковым.

Опыт войны в Афганистане показал, что, учитывая характер и особенности противопартизанской борьбы, советское командование придавало первостепенное значение разведке и выделяли значительные силы и средства на ее ведение.

Наземная тактическая разведка велась постоянно. В зонах ответственности соединений и частей разведка велась дозорами, патрулями, разведывательными группами, широко использовалась агентурная и авиационная разведка.

Для ведения разведки очень широко применялись технические средства, которые устанавливались на путях передвижения и в возможных районах сосредоточения мятежников. Эти устройства – датчики и приборы принимали информацию и периодически передавали ее на приемные станции, которые располагались, как правило, на КП артиллерийских подразделений, что сокращало время от обнаружения до команды на открытие огня.

Таким образом, наиболее характерными в использовании советских войск в локальном конфликте были следующие моменты.

В войне в Афганистане советское военное руководство впервые на практике столкнулось с использованием войск и их всесторонним обеспечением в условиях гражданской войны на чужой территории на специфическом театре военных действий.

В результате полученного опыта и, учитывая характер местных условий, не позволявших применять в широких масштабах бронетанковую и тяжелую артиллерийскую технику, советское военное руководство постоянно совершенствовало организационно-штатную структуру соединений и частей, в первую очередь, с целью их облегчения и создания автономности для действий на отдельном направлении. Была также увеличена их огневая мощь за счет артиллерии и авиации.

В ходе боевых действий отмечалась большая зависимость мотострелковых подразделений от средств обеспечения, в первую очередь, от авиации. Чаще всего советские войска действовали на изолированных направлениях при отсутствии четко выраженной линии боевого соприкосновения. Это вызывало трудности в обозначении линии фронта и своих боевых порядков, а в ряде случаев приводило к ошибочным ударам по своим войскам.

Поскольку боевые действия велись в основном мелкими подразделениями, усилилась ответственность общевойсковых командиров за их планирование и проведение, повышалась роль младшего офицерского и сержантского состава, предъявлялись жесткие требования к организации взаимодействия, управления и всестороннего обеспечения действий войск. Вместе с тем сравнительно частая смена личного состава вела к общему омоложению командных кадров, что предъявляло особые требования к их подготовке перед отправкой в районы боевых действий.

Широкое применение в Афганистане нашли войска специального назначения. В ходе боев была испытана различная боевая техника и вооружение. Можно, в частности, отметить эффективность использования ручных огнеметов, вооружение вертолетов, различных радиотехнических средств. Были отработаны новые формы и способы ведения боевых действий.

Вместе с тем следует подчеркнуть, что освещение афганской кампании с позиций всесторонности и необходимой глубины еще только предстоит сделать.

Публикуемые сейчас и в следующих номерах «ВКО» материалы должны послужить фундаментом для более глубокого и всестороннего анализа боевой деятельности ОК СВ с целью полного освещения событий указанного периода и выработки рекомендаций, в которых нуждается российская армия.

Продолжение следует.